Экспозиция чувств - Елена Жукова Страница 7

Февраль 20Х2 г.

Кому: Александра Корбус

От кого: A.Gershvin@camera_ob.ru

Тема сообщения: Твое интервью

Саш, привет! Я подготовила твое интервью для публикации. Прогляди его – все ли ОК? Успеешь до завтра? А то сроки горят, я обещала сдать его до 12-ти (дня, естественно). Про то, как Корбус к тебе клеился я не писала!

Жду.

Саша открыла вложенный файл:

«Любители фотографии уже знают, что с 20 февраля по 21 марта в Москве в залах артцентра «Винзавод» проходит ежегодная выставка фотографии «Best of Russia». На этот раз состав участников и победителей сильно помолодел. Теперь тон задает новое поколение фотографов со своим свежим и небанальным взглядом на мир.

Наша редакция запланировала серию интервью с лучшими из лучших. И сегодня я беседую с победителем конкурса в номинации «Люди» – Александрой Корбус. Ей всего двадцать шесть. Но знатокам фотоискусства ее фамилия, наверняка, хорошо знакома…»

Первое в жизни интервью! Один из атрибутов славы – новенькой, блестящей, как только что отчеканенная золотая монетка. Правда, слова, подписанные Сашиным именем, выглядели в тексте и знакомыми, и чужими одновременно. Уж слишком они были «отфильтрованными»: без пауз, без мусорных мычаний и междометий, свидетельствующих о работе мысли… Не такими, как срывались с губ в разговоре с Аллой Гершвин, корреспонденткой интернет-издания «Камера обскура» ¹⁰.

Алла позвонила Саше пару дней назад, и они встретились на «Винзаводе», поближе к предмету разговора. Девушки оказались ровесницами. Но экстравагантная Алла выглядела на фоне ненакрашенной и практично одетой Сашки экзотической птицей. Ее ассиметрично стриженые волосы с падающей на глаза косой челкой были выкрашены в голубой цвет «а ля Мальвина». На шею свисала тонкая косичка «крысиный хвостик». Серые глаза тонули в густых сиреневых тенях, губы лоснились лиловой помадой, а в правой ноздре блестело металлическое колечко. Саша невольно залюбовалась ногтями Аллы – длинными, острыми, разноцветными, с особым тоном на каждом пальце. У нее самой ногти были обрезаны под край – чтобы не мешали во время съемки.

Сначала разговор не клеился: Саша смущалась и все время косилась на включенный диктофон. Слова не шли. Все, что приходило на ум, казалось недостаточно глубоким, чтобы войти в историю. Требовались какие-то особые, значимые слова – слова «лучшего фотографа России».

– Что мне говорить?

– Ну, для начала расскажи о себе.

– Что именно о себе? Ничего интересного…

– Ну, родилась, училась…– подсказала Алла.

– Ну, да, родилась. И училась.

– Где?

– Родилась я здесь, в Москве. Закончила среднюю школу, потом поступила в Губкинский институт на факультет…

– А правда, что знаменитый Корбус – это твой родной дед? – нетерпеливо перебила скучное Сашино перечисление Алла.

– Правда.

– Офигеть! Значит, у вас целая фото-династия. И ты, наверное, фоткала еще в памперсах? Признавайся, делала селфи на горшке?

– А вот и нет, – чуть расслабилась Саша. – Я с дедом, то есть с Элемом, познакомилась всего четыре года назад.

– Да? Я в шоке! Это как же так?

– Бабушка развелась с Корбусом сто лет тому назад. И почти сразу же снова вышла замуж. Дед Паша, ну, то есть, бабушкин второй муж, усыновил моего папу. Так что про Элема в нашей семье даже не вспоминали. Да и у него самого потом еще целых три жены было. И детей у него четверо, а внуков сейчас уже шесть.

– Да, могучий мужик.

– А он и правда могучий. Ты его видела?

– Не-а, как-то не пришлось. Погоди, я сейчас его фотку погуглю.

– Я тебе и так скажу. Он такой… мощный. Сейчас, конечно, уже постарел, но в свое время, я представляю, что это было. Ураган!

Алла, тем не менее, открыла поисковик и вскоре уже рассматривала портрет Элема Арсеньевича Корбуса.

– Шикардос! Я бы на такого клюнула. Знаешь, а ты на него похожа. Правда-правда! Вот брови такие же. И глаза. И ямочка на подбородке.

– Да, бабуля говорит, что у меня Корбусова порода. И не только во внешности. Я вообще-то должна была стать экономистом в нефтянке. Папа считал, что это очень перспективная специальность и «поступил» меня в Губкинский.

– Знакомая история: мои родаки тоже хотели запихнуть меня в нашу Тверскую сельхозакадемию. Представляешь меня какой-нибудь дояркой? Офигеть! Но я рванула в Москву и поступила на журфак. Сама, между прочим.

– Круто! А я поддалась, потому что тогда сама не знала, чем хочу заниматься. И три года подряд зубрила всякие там себестоимости, капексы и опексы ¹¹. Скука смертная, не мое это.

– А как ты из экономистов стала фотографом? Это Корбус тебя соблазнил?

– Нет, не он. Я же говорю – наследственность.

***

Саша начала снимать на втором курсе института. Сначала, как все чайники, шлепала встроенной камерой смартфона селфи и «цветочки-с-пчелками». Но у нее было какое-то врожденное чувство гармонии – может, действительно, сказывались гены? И даже банальные пчелки выходили у нее интересней и выразительней, чем у тысяч других доморощенных фотографов.