Обретенная мечта - Мэй Макголдрик Страница 7

Порция кивнула.

Сегодня она, наверное, оставила достаточно улик, впрочем, шаль ее не беспокоила. Гости нередко забывают свои вещи. Совсем другое дело маска. Порция помнила, что положила ее на ограждение балкона, и впоследствии она вполне могла свалиться в кусты. Если маску найдут и выяснят, кому она принадлежит… Об этом лучше не думать.

Платье, шаль и маску она позаимствовала у Беллы. Что-то из этих вещей теперь уже вообще невозможно вернуть, а то, что осталось, то есть платье, в весьма плачевном состоянии. Порция провела рукой по тесному корсажу. Она обязательно возместит подруге ущерб.

В этот момент дверь таверны распахнулась и во двор, пошатываясь, вышли двое мужчин, судя по виду, мелкие торговцы. Следом за ними, спотыкаясь и хохоча, вывалилась девица, явно легкого поведения. Едва дверь закрылась, один из мужчин сграбастал девицу и прижал к стене. Порция судорожно сглотнула, увидев, как девица задрала юбки и запустила руку мужчине в штаны. Другой мужчина пристроился чуть в сторонке и стал мочиться прямо на стену, громогласно заявив, что следующим будет он.

Порция поспешила подобрать вокруг ног подол платья и вжалась в сиденье. Да, это был совсем не тот спокойный и безопасный Бостон, который она так хорошо знала. Оглядевшись, она не увидела грума Пеннингтона. Куда же он подевался? Всматриваясь в темноту, она чувствовала, как ею овладевает страх.

Девица у стены стала издавать странные звуки, а торговец, дергаясь, громко сопел. Порция, чувствуя себя совершенно беззащитной, поискала глазами что-нибудь такое, что в случае необходимости можно использовать в качестве оружия. Заметив хлыст, она наклонилась, чтобы взять его, как вдруг огромная ручища схватила ее за подол.

Порция вскрикнула и попыталась вырваться. Из темноты проступила грубоватая физиономия мужчины, широко ухмыляющегося щербатым ртом.

– Так. Что тут у нас? – проговорил мужчина в морской форме, всматриваясь в Порцию.

– Оставьте меня! – воскликнула девушка, стараясь выдернуть юбку.

Моряк неожиданно отпустил подол, и она, не устояв, рухнула на сиденье. К счастью, к фаэтону подбежал грум Пеннингтона и оттолкнул моряка. Некоторое время оба сверлили друг друга взглядами, того и гляди подерутся. В конце концов моряк повернулся и ушел.

– Хозяин сказал, что вам опасно оставаться здесь одной, – буркнул Джек, взглянув на Порцию. – Не изволите ли подождать его в таверне?

Ее не пришлось просить дважды. Быстро выбравшись из экипажа, Порция последовала за грумом, стараясь от него не отставать. Проходя мимо девицы и двух ее дружков, она отвернулась и стала напевать один из псалмов, надеясь хоть немного заглушить все более громкие вскрики падшей женщины.

Впрочем, в самой таверне звуковой фон оказался ничуть не лучше. Порции еще не приходилось бывать в столь шумной обстановке. При их появлении скрипач, находящийся в дальнем углу большого питейного зала, тут же заиграл какой-то веселенький мотивчик, а четверо пьяных матросов, сидевших за ближайшим к двери столом, что-то закричали. Порция невольно сжалась, испытывая желание немедленно убежать прочь. В помещении было душно и дымно. В большом открытом очаге на вертеле жарился барашек.

Здесь было по меньшей мере два десятка столов, за которыми собрался самый разнообразный люд – судя по облику, моряки и торговцы. Почти везде шла игра либо в кости, либо в карты, пять девиц разносили еду и напитки, бросая по сторонам игривые взгляды. Но что больше всего потрясло Порцию, так это женщина с обнаженной грудью, которая под поощрительные возгласы присутствующих выплясывала какой-то немыслимый танец.

Из-за стола, находившегося неподалеку от входа, с трудом поднявшись на ноги, выбрался один из матросов – жилистый и имевший словно вырубленное топором лицо – и нетвердой походкой направился к девушке и груму. Приблизившись, он предложил Порции составить компанию ему и его приятелям в насквозь просмоленных робах.

– По-моему, здесь тоже небезопасно оставаться, – тихо сказала она, обращаясь к Джеку.

– Ну, тогда вам лучше пройти в ту комнату, – указал Джек. – Хозяин сейчас там.

– Да, конечно, спасибо, – все так же негромко поблагодарила Порция и вслед за грумом, стараясь держаться к нему поближе, стала пробираться между столов.

Проигнорированный кавалер, однако, не успокоился, и вместо прежних, достаточно учтивых фраз за ее спиной послышались непристойные шутки. Его громкий голос привлек внимание остальных, и на Порцию устремились заинтересованно похотливые взгляды. На смену нервозности пришло некоторое возмущение, и когда какой-то наглец осмелился шлепнуть ее пониже спины, она тут же ударила его по руке, вызвав хохот окружающих. Они уже почти дошли до той двери, что находилась рядом с шаткой лестницей, ведущей наверх, когда пьяный матрос, догнав Порцию, схватил ее за руку.

– Не так быстро, крошка, – проговорил он, повернув девушку к себе.

Порция машинально пнула его по голени, и во второй раз за сегодняшний день этот прием сработал: матрос тут же разжал пальцы и отпрянул. К ним теперь было приковано внимание большинства присутствующих. Кто-то подбадривал Порцию, но многие уже вылезали из-за столов, с явным намерением прийти на помощь товарищу. Матрос медленно свирепел, наливаясь кровью, его взгляд не предвещал ничего хорошего, и Порция поняла, что попала в переделку.

– Подождите меня в комнате, – неожиданно раздался голос Пеннингтона.

Слава Богу, она спасена!

Без камзола, в одной рубашке с закатанными рукавами, Пирс шагнул навстречу собирающейся толпе, отодвигая девушку за спину. Затем, втолкнув ее в комнату, закрыл дверь.

У Порции от страха подкашивались ноги, и она в полном изнеможении прислонилась к двери. В маленькой комнатушке были два закрытых ставнями окошка, вторая дверь отсутствовала. Отсюда не сбежишь. На столике, стоявшем у стены, тускло мерцала единственная свеча.

Почти всю комнату занимала кровать, застеленная на удивление тонким бельем, на полу валялся камзол Пеннингтона. На столе, помимо свечи, находилось несколько предметов странной формы и кувшин с глубокой чашей. На обшитой потемневшими досками стене были развешаны хлысты, кнуты и цепи с кандалами. Некоторое время Порция изумленно глазела на все это, затем нерешительно шагнула вперед.

Порция вспомнила, что именно в этой комнате Пеннингтон собирался встретиться со своей знакомой, и ее щеки запылали. Она взяла со стола какой-то продолговатый цилиндрический предмет, выточенный из слоновой кости, повертела в руках, проверяя на прочность, слегка стукнула закругленным концом о край стола и поставила на место. Остальные предметы трогать не стала.

Подняв глаза, Порция в изумлении открыла рот. Над кроватью висело большое овальное зеркало, прикрепленное к потолку.

Сев на край постели, Порция запрокинула голову и взглянула на свое отражение. Растрепанные волосы, разорванное измятое платье, лиф едва прикрывает грудь. Чем не продажная женщина?

Порция попыталась подтянуть край корсажа и завалилась на кровать. Она поспешила было подняться, но вдруг заметила в зеркале отражение медальона. Именно с него все и началось. Внутри была изображена на миниатюре Елена Миддлтон, ее мать. Первая попытка Порции освободить ее окончилась неудачей.