Моя жизнь в руинах - Карина Хэлли Страница 7

– Никаких проблем, – ответил я, ощущая прилив волнения. Я не отрывал взгляда от документов, которые он держал в руке.

– К слову, как себя чувствует твой отец? – спросил доктор, присаживаясь за стол.

Я закашлял (всегда кашляю, когда нервничаю).

– Не думаю, что ему лучше. Послезавтра поеду к нему.

– Понятно. Мое предложение в силе, если он все же решит приехать на лечение в Дублин. Рак простаты – это не приговор. Есть врачи, которые могли бы ему помочь. Есть новые экспериментальные методы лечения, которые дают положительные результаты.

– Я скажу ему, – ответил я. Едва начав наблюдаться у этого доктора, я упомянул о том, что моему отцу недавно поставили диагноз «рак простаты». А поскольку мой отец когда-то играл в регби за команду «Манстер», его знали многие, а некоторые до сих пор им интересовались. Я рассказал бабушке о предложении доктора, но у меня есть ощущение, что отец отказался от этого предложения. Похоже, ни он, ни бабушка вплоть до сегодняшнего дня не считали, что дела обстоят так плохо.

– Но ты сюда пришел не за тем, чтобы мы обсуждали здоровье твоего отца, – сказал доктор, отложив документы в сторону и пристроив руки на столе. – Можешь мне еще раз рассказать, что произошло в тот день, когда ты упал? Ты говорил про нарушение зрения, и еще о том, что не увидел, как к тебе подбежал тот парень.

Я ненавижу, когда мне напоминают о том, как я облажался тогда на поле, но ничего не поделаешь.

– Да. Я искал место, чтобы дать пас, и вдруг в моих глазах все расплылось, все задвоилось, как будто я был немного под градусом. Не сильно пьяный, а так, слегка. И потом в меня влетел этот парень, я упал и ударился головой.

– А раньше у тебя были похожие проблемы со зрением? – спросил он.

Я покачал головой.

– Проблемы с глазами? Нет. Никогда. У меня всегда было отличное зрение. От этого зависит моя роль в команде.

– А как сейчас?

– Все отлично. Первые несколько дней после сотрясения у меня были небольшие проблемы, но потом прошло. Я чувствую себя на все сто, если не считать редких слабых головокружений по утрам, когда просыпаюсь, и иногда меня немного трясет. Думаю, я уже готов вернуться на поле.

– Это хорошо, – ответил он и натянуто улыбнулся. – Если нам повезет, то ты сможешь вернуться на поле. Не знаю пока, в качестве кого, и точно не могу сказать когда.

Я вздохнул. Я чувствовал себя поверженным. Не знаю почему, но я ожидал, что он просто даст мне заключение о том, что я полностью здоров, и разрешит вернуться к игре. Идиотская надежда, которая, похоже, не оправдалась.

– Знаю, что расстроил тебя, Подриг, – продолжил доктор. – Но твое сотрясение оказалось довольно серьезным. Было бы большой ошибкой разрешить тебе вернуться в игру, пока ты полностью не поправишься.

– Но разве результаты МРТ не подтвердили, что со мной все в порядке? – Я жестом указал на документы на его столе. – Вы же для этого его провели? Чтобы убедиться, что опухоли нет, и чтобы решить, что мне делать дальше.

Доктор снова натянуто улыбнулся и принялся постукивать пальцами по столу.

– Дело в том, Подриг, что твое сотрясение прошло.

– О, – ответил я, выпрямляя спину. – И почему вы сразу мне этого не сказали?

– Потому что речь сейчас идет не о нем.

– А о чем? – растерялся я.

Он облизнул губы.

– У меня есть некоторые подозрения. Некоторые опасения, которые требуют дополнительного обследования. Думаю, нам нужно провести еще одно МРТ, чтобы более тщательно все изучить.

В груди у меня похолодело.

– Что именно вы хотите изучить более тщательно?

Напряженная улыбка исчезла с лица доктора, перед тем как он дал мне ответ.