Возвращенный рай - Татьяна Герцик Страница 7

Маша с озадаченным выражением смотрела на них, не зная, на что решиться. Нина на себя брать такую ответственность категорически отказалась.

– Вы из тех редких дам, которым идет почти всё. Вам нужно решить самой, к какому платью у вас больше всего лежит сердце.

Маша приложила руку к этому самому органу, пытаясь заставить его ответить прямо, чего же оно желает. Но сердце упорно молчало. Татьяна насмешливо предложила посчитать платья какой-нибудь детской считалочкой. На котором она закончится, то и надо брать.

Маша с укором посмотрела на насмешницу и озадаченно почесала в затылке.

– А ты-то как платье выбирала? Тоже по считалке?

Нина восторженно воскликнула, не подозревая, что выдает Татьяну с головой:

– Да тогда никаких проблем не возникло! Наряд выбирал сам Антон Андреевич, а у него абсолютный вкус!

Маша с таким подозрением посмотрела на Татьяну, что та невольно поежилась, но тут же одернула саму себя – с чего она так смущается?

Менеджер со значительным видом посоветовал:

– Вы знаете, я всё-таки мужчина, а мне больше всего понравилось изумрудное платье. Вы в нем такая секси…

Мария задумалась. Это платье ей нравилось тоже, но разрез на боку почти до бедра ее несколько смущал.

Догадавшись о причине ее колебаний, Татьяна успокоила:

– Не теряйся ты, вот еще! Тебе есть что показать, вот и пользуйся этим, пока не поздно.

Эти слова решили дело, и Маша спросила о цене. Она оказалась не так уж и высока. Таня искренно удивилась, услышав, что она вдвое меньше, чем у ее платья. Неужели с нее взяли еще и за услуги шефа?

Нина, по недоуменному лицу покупательницы догадавшись о мучавших ту сомнениях, негромко пояснила:

– У вас наряд эксклюзивный, сшит под руководством самого мэтра, другого такого просто нет. Да еще цепочки дорогие, они же серебряные с позолотой.

Уличенная в прижимистости Татьяна постаралась сделать вид, что ни о чем подобном и не думала, а продавщица принялась укладывать выбранное платье в длинную фирменную коробку. От аксессуаров Мария отказалась, говоря, что дома у нее этих побрякушек целая коллекция.

Забрав громоздкую коробку, покупательницы пошли к выходу. Татьяна озиралась по сторонам, всматриваясь во всех попадавшихся на дороге мужчин, неосознанно рассчитывая встретить Антона. Осознав, что всё это время надеялась услышать знакомый голос, поразилась и испугалась. Зачем ей это? Он же ей вовсе не нравится? Или, наоборот, очень нравится?

Это открытие так выбило ее из колеи, что она запнулась и чуть не упала. Маша бросилась к ней.

– Что случилось?

Татьяна растерянно улыбнулась.

– Да чуть каблук не сломала. – Осмотрев туфельку, с облегчением заметила: – Но ничего, вроде всё в порядке. Даже нога не болит.

Они пошли дальше по стеклянному коридору, разглядывая развешенные по стенам огромные фотографии нарядов из последней коллекции Антона Герца, когда вращающаяся дверь резко провернулась и им навстречу стремительно вошел сам их автор в строгом сером костюме, сердито выговаривавший своему спутнику:

– Нет, ты представляешь, с кем мне теперь идти на эту хреновую встречу? Предлагаешь взять Вику или Марину? Для чего? Чтобы у них под мышками болтаться? Сомнительное удовольствие, замечу я тебе!

Шедший рядом с ним усталого вида немолодой мужчина что-то пробормотал про обычных женщин, вызвав этим новый шквал негодования.

– И где я за час найду обычную женщину, уговорю отправиться со мной на этот идиотский вечер, да к тому же приличное платье ей подберу? У меня таких знакомых нет! Я уж лучше вовсе не пойду! Не хочу слишком тесной дружбы с геями!

Сопровождавший, похоже, от подобного ответа впал в ступор и смог только что-то невнятно промычать. Мария, не знающая, кто встал на их пути, попыталась пронести мимо них громоздкую коробку и неловко ударила Антона по ногам. Тот просто взвился от злости.

– Ну вот, мне только синяков на коленях не хватает!

Маша с приторным сочувствием сказала:

– Извините, пожалуйста, я не знала, что вы собираетесь оголяться на этой вашей встрече.

Антон растянул губы в столь же фальшивой улыбке и хотел ответить адекватной гадостью, но тут его взгляд упал на Татьяну и он обрадовано хрюкнул.

– Вот же она! Как ее… – Он пощелкал пальцами, не сразу вспомнив имя: – Татьяна! Вот кто со мной поедет!

Оторопевшая девушка не успела произнести ни слова протеста, а он уже волочил ее к машине, по дороге несколько сумбурно ей объясняя:

– Итак, вы едете в том платье, что я для вас выбрал, нам надо успеть к восьми часам!

Татьяна едва успела сказать, что она не одна, и подругу бросать не собирается. Антон, как волшебник, махнул рукой, и из-под земли возник вездесущий Евгений.

– Вон видишь ту коровушку с коробкой? – Женя оглянулся, увидел растерянную Марию, не отрывающую пытливых глаз от подруги, и понимающе кивнул. – Доставь ее до дому, чтоб мне легче жилось!

Ко всему привыкший водитель отправился к изумленной девушке, а Антон засунул Татьяну в свою мини, и лихо тронул с места. Она не посмела ему напомнить, что он не ее босс и командовать не имеет права.

Через пятнадцать минут они уже были возле ее подъезда. Антон выскочил из машины и, цепко ухватив Татьяну за руку, прыгая сразу через несколько ступенек, пронесся вместе с ней к ее квартире.

Едва успевающей за ним девушке казалось, что она попала в самый центр смерча, тайфуна или урагана, и вырваться из него нет никакой возможности. Залетев в квартиру, он бросил взгляд на часы и скомандовал:

– Быстро под душ! Прическу и макияж я сделаю сам, к визажисту уже не успеем!

Не чуя под собой ног, Татьяна кинулась в ванную, не понимая, почему подчиняется нелепому диктату, вымыла голову и через десять минут вышла с тюрбаном на голове.

По-хозяйски сидевший на кухне Антон допивал чашку крепкого чая. Даже не извинившись за самоуправство, вскочил, потребовал фен и быстро уложил ее волосы в сложную прическу. В ответ на ее робкий вопрос, откуда он всё это умеет, сердито заявил:

– Настоящих профессионалов мало, вот и приходится всё знать и всё уметь. Где твоя косметичка?

Увидев ее дешевую косметику, застонал и поднял глаза к небу. Свирепо проворчал:

– Не забудь мне напомнить, чтобы я купил тебе приличную косметику!

То, что он в одностороннем порядке, не спрашивая ее позволения, перешел на «ты», Татьяну несколько смутило, но не настолько, чтобы запротестовать. Наоборот, от свойского «ты» настроение у нее улучшилось, и в душе зашевелилось какое-то робкое, но очень приятное чувство. Говорить ему, что ни о чем она ему напоминать не собирается, даже не пыталась. Зачем? Чтобы нарваться на очередной выговор?