Голгофа женщины - Вера Крыжановская Страница 7

Громадное состояние Никифоровой ослепило его,жадность заставила умолкнуть все другие соображения. Однако он решил дать ейпочувствовать свою власть и сурово научить ее исполнять свои обязанности, еслибы она вздумала изменить ему.

Измена Анны Михайловны привела его вбешенство, причем гордость страдала еще больше, чем алчность. Полный злобы иненависти, Иван Федорович стал ухаживать за Ксенией, внутренне радуясь едваскрываемому бешенству Анны, которая отлично поняла его намерения.

Убедившись, что прекрасная и чистая девушкалюбит его, Иван Федорович решил жениться на ней, а не обольстить, какпредполагал раньше.

Кроме того, молодой человек скоро убедился,что первое намерение его не имело никаких шансов на успех. Ксения не допускаладаже мысли о возможности фривольной любовной интриги, и ее безусловнаячестность производила на Ивана глубокое впечатление, что, наконец, внушило емужелание назвать ее своей женой. Именно такую жену ему и нужно было. Робкая инежная, привыкшая к тихой уединенной жизни, она охотно довольствуется ведениемхозяйства и воспитанием детей и не будет стеснять его в его рассеянной жизни,какую он решил продолжать, так как не способен был удовлетвориться скукойсупружеского очага, хотя считал последний очень удобной крепостью, куда могукрываться от своих слишком страстных подруг.

С такой программой будущей жизни он и шел калтарю. Гнев и ревность Анны Михайловны, а также наивная любовь Ксениизабавляли его и льстили его тщеславию. Разочарование, досада и удивление родныхзаранее возбуждали в нем чувство насмешливого самодовольства. Впрочем, следуетприбавить, что он никак не предвидел, что его мать, в припадке ярости, дойдетдо такой крайности.

***

Но пора нам вернуться к бедной КсенииАлександровне, которая все еще продолжала задумчиво сидеть в кресле. Все сценыпрошлой жизни, описанные нами, проходили перед ее умственным взором, но на этотраз они были освещены новым светом. В долгие часы одиночества и тишины в этойпустой и мрачной комнате умерло наивное, доверчивое и слепое дитя, которое ещенакануне с радостной надеждой шло к алтарю и благоговейно приняло обручальноекольцо, как символ любви и верности.

Из обломков ее внутреннего «я» возродиласьженщина с истерзанным сердцем и прояснившимся взглядом. Она без милосердияотбросила все добродетели и хорошие качества, какими награждала мужа, и всеиллюзии, какие питала на будущее. Обручальное кольцо, сверкавшее на ее пальце,было для нее теперь только первым звеном длинной цепи обид, измен ивсевозможных огорчений, если... она не найдет средства, каким бы то ни былообразом, разбить эту цепь.

Ксения Александровна до такой степени былапоглощена своими планами и размышлениями, что не слыхала, как у подъезда дачиостановился экипаж.

Было около пяти с половиной часов и ужеспускались сумерки, а Ивана Федоровича все еще не было. Иосиф каждые пять минутвыбегал на улицу посмотреть не едет ли барин, о поведении которого он не зналчто и подумать.

Заметив приближавшийся экипаж, Иосиф бросилсяему навстречу, но почти тотчас же узнал лошадей Ричарда Федоровича. Вероятно,барин попросил карету у брата, чтобы съездить за женой.

Как только экипаж остановился, Иосиф поспешилоткрыть дверцу, но в карете сидел только один Ричард, рядом с которым лежаливеликолепный букет и большая бонбоньерка.

Ну что, Иосиф? Приехали наши молодые? Ноотчего же у вас темно? — спросил молодой человек, ловко выпрыгивал из экипажа.

Ах, барин! Если бы вы только знали, что здесьслучилось! — расстроенным голосом ответил Иосиф.

В кратких словах лакей сообщил Ричарду, чтоКлеопатра Андреевна увезла всю мебель и что его барин немедленно же по приездеуехал в город, обещав вернуться через час.

Но вот прошло уже шесть часов, а барина всенет! У бедной барыни с самого утра ни крошки не было во рту. Я просто не знаю,что мне делать. На чем она будет спать!

Ричард слушал его нахмурив брови. К своеймачехе он никогда не питал особенного уважения, но не считал ее так мелочнозлой. Что же касается брата, то он тоже выказывал в этом случае во всем блескесвой грубый эгоизм, хотя для него Ричард находил одно возможное извинение. Онзнал, что у Ивана нет денег, и он, по всей вероятности, не застав его вминистерстве, метался теперь по всему Петербургу, стараясь каким бы то ни былоспособом достать денег. Помимо этого, бурная сцена, которую он неизбежно имел сматерью, тоже должна была отнять немало времени. Однако всех этих обстоятельствбыло недостаточно, чтобы оправдать Ивана в его возмутительном пренебрежении ксвоей молодой жене.

— Проводи меня к барыне! — отрывисто сказалРичард. — Цветы же и бонбоньерку оставь пока в карете.

На пороге комнаты, где находилась Ксения,Ричард остановился и с любопытством стал вглядываться в молодую женщину,очевидно, не обратившую никакого внимания на шум шагов. Откинувшись в кресле,она смотрела на ярко пылавшее пламя, освещавшее ее красноватым светом.Выражение ее маленького, бледного личика и больших глаз, то горевших огнем, тозатуманенных слезами, ясно указывало, какая буря бушевала в ее душе.

Ричард с восхищением и участием смотрел наКсению. Она была очаровательна, и поведение Ивана становилось для него ещезагадочнее.

После минутного созерцания Ричард направился кмолодой женщине. На этот раз Ксения услыхала мужские шаги, непохожие на шагилакея, и, подумав, что это вернулся муж, быстро выпрямилась. Увидев жекакого-то незнакомого мужчину, она встала и смерила его мрачным взглядом, которыйяснее всяких слов спрашивал:

«Кто ты? Что тебе от меня нужно?»

Позвольте мне, Ксения Александровна,представиться вам: я ваш зять, Ричард Герувиль. В то же время позвольте мневыразить мое участие и крайнее удивление, что я нахожу вас в таком странном, чтобыне сказать более, положении, — сказал Ричард, поднося к губам руку молодойженщины.

При звуке этого симпатичного голоса и при видедоброго и теплого взгляда, устремленного на нее, Ксения сразу почувствовалаоблегчение.

Объясните мне. что все это значит? Я вижутолько одно: родные мужа предубеждены против меня, если встречают меня такимоскорблением! — вскричала Ксения дрожащим от слез голосом.

Будьте добры, исключите меня, когда говорите онедоброжелательстве вашей новой родни. Впрочем, будучи сыном от первого бракаотца, я вовсе не принадлежу к семейству моего брата, — с улыбкой ответилРичард. — Главное же, дорогая сестрица, не приходите в отчаяние от такихпустяков. В таком большом городе очень легко исправить следы разгрома,произведенного моей мачехой. Я сейчас распоряжусь и надеюсь, что через два часамы с вами будем сидеть за ужином, поджидая Ивана.

При имени мужа, выражение презрения иненависти искривило губы Ксении. Ричард заметил это, но не подал вида. Онпозвал Иосифа, который тотчас же явился на зов.