Абрикосовый мальчик - Людмила Леонидова Страница 7

О том, что Полина отбила у нее Дениса, девушка даже не догадывалась.

А Полина продолжала молчать – не ссориться ведь с подругой! Ася не раз уже томно вздыхала, вспоминая о высоком рыжеволосом юноше, что однажды забрел к ним в магазин. Да и сам Денис тоже интересовался ею.

Близкие отношения у Полины с Денисом пока не складывались. Оказавшись совсем не «ботаником», Денис был не из тех, кто терял голову при первом взгляде чувственной красавицы. Безусловно, сексапильная и грациозная фотомодель нравилась ему, льстила его гордости и, как любого мужчину, притягивала. Притягивала помимо его воли и своими повадками, и своим соблазнительным телом, на которое, увы, позволяла любоваться всей Москве.

О мягкой, дружелюбной подружке Полины с наивными серыми глазами, напомнившей ему героинь романтических историй из дедушкиной библиотеки, Денис постоянно думал, не раз вспоминая, с какой готовностью она бросилась подбирать ему букет, каким взглядом смотрела на него.

В романах, которые Денис мальчиком, частенько за полночь, скрываясь от родных, читал с фонариком под одеялом, кудрявая, длинноволосая девушка, казавшаяся на первый взгляд Золушкой, тоже всегда вовремя поспевала на помощь и, отдавая свое сердце пострадавшему, своим участием исцеляла его.

Спрашивая о сероглазой цветочнице свою новую сексапильную подружку, он неизменно натыкался на стену молчания.

Полина злилась, замечая, что, глядя на нее, такую соблазнительную и желанную многими, Денис думал о другой. Временами ей казалось, будто Ася заколдовала парня. Приглашая Полину всюду и замечая, что она привлекает мужчин своей красотой, он ни разу не сделал попытки поцеловать или приласкать ее. Как ребенок, радующийся красивой игрушке за стеклом шкафа, он не брал ее в руки, любуясь издалека. Полина, совсем не новичок в сексе, чувствовала, что ров между ними перескочить можно, но...

– Девушки благородных кровей сразу к мужчинам в постель не прыгают, – поучал ее Макс. Полина и сама осознавала, что торопиться не стоит. С этим юношей программа намечалась иная.

Зато близкий, ставший почти родным воспитатель Макс был всегда рядом. Благодарная ученица старательно подчеркивала, что уроки мудрого педагога не проходят даром. Стильно и модно одевалась: то в высоких сапогах со стразами от «Прадо» заявится, то в брючках от Кельвина Кляйна.

– Духи – это тоже целая наука, леди, – заметил как-то Макс, когда вместе с ней в мастерскую ворвался резкий цветочный запах.

В редкие свободные часы она бродила по огромным парфюмерным магазинам, прислушиваясь к советам продавцов. Остановившись на сладких тяжелых духах, которые как нельзя лучше подходили к ее повадкам и облику, она тут же неслась к Максу, чтобы получить его одобрение.

– Такими запахами, леди, лучше всего пользоваться по вечерам, – вдыхая исходящий от ее волос дорогой соблазнительный аромат, подсказал учитель.

Стоило ей поменять что-нибудь из одежды, как наметанный взгляд художника тут же это замечал. Обладая необыкновенным вкусом, Макс чувствовал стиль, как хороший парфюмер запах духов. Приколотая в волосы пластиковая заколка или нацепленный на запястье дешевенький браслет из металла вызывали негодование фотомастера.

– Такой яркой девушке, как ты, по жизни годится только классика, никаких отступлений, иначе... – Он морщился, давая понять, что разноцветные побрякушки не для нее.

Белые блузки с темными шерстяными юбками на Полине он обожал.

– Леди, если хотите кому-то понравиться, всегда являйтесь в них. Скромный стиль дорогих гувернанток и учительниц. Не ошибетесь! Приличные мужчины млеют перед такими.

Уроки хорошего тона так нравились Полине, что хотелось слушать бесконечно, хотелось хоть на миг стать для него не моделью, а женщиной, желанной и близкой, но увы!

Ей не хватало ни уловок, ни женской хитрости для того, чтобы как можно дольше потянуть те минуты, когда они не работали, а просто предавались тихим беседам – он и она, мужчина и женщина. Но такие минуты выпадали редко. Макс не поддавался.

– Ваша красота, леди, опасна, а потому не будем терять время. Переодевайся. А эти соблазны прибереги для других.

Его цепкий взгляд указывал на расстегнутую верхнюю пуговицу строгой блузки и приоткрытую совсем чуть-чуть грудь.

Но упрямая фотомодель не отставала. Словно между делом, она специально раздевалась у него на глазах, а не как положено, за ширмой, испытывая шефа на «прочность»: то медленно, поочередно снимала чулки, то расстегивала по одной пуговичке блузку, следя за его реакцией. Но он быстро разгадывал ее маленькие хитрости.