Зов одинокой души - Сьюзен Мэллери Страница 7

— Откуда ты знаешь?

— Ты же мужчина, а все мужчины любят поесть.

— Пойду принесу кошачий корм, — сказал он и направился на кухню.

— Ты до сих пор не покормил кошку? — возмутилась она.

Он сдержал стон.

— Разумеется, я покормил кошку. Я соберу корм, чтобы ты могла забрать его.

— Я не ем кошачий корм.

Она делает это намеренно, он знал. Все это кажется ей новой, забавной игрой.

— Это для кошки, — терпеливо отозвался он.

— Кошку я с собой не возьму. В моем доме не разрешают держать домашних животных, и это одна из причин, по которым я сняла там квартиру. Ну, и еще чудесный задний дворик. Я превратила его в прелестный садик. Конечно, мне бы хотелось держать кошку, но я знаю, что если возьму одну бездомную, то скоро захочу взять их всех. А есть же еще собаки и птицы, и все это выльется в сущую катастрофу.

У него редко болела голова, но сейчас уж начинала.

— Я не буду держать кошку.

— Тебе придется, — сказала она ему. — Котята еще слишком маленькие, чтобы отрывать их от матери. Им нужно тепло и материнское молоко. Да, и если у тебя есть грелка, надо положить ее в коробку.

Он услышал странный звон в ушах.

— А разве нет никаких приютов для животных?

— Есть, конечно, но там полно настоящих бездомных. У этой кошки есть дом, по крайней мере, пока котята не подрастут.

— Здесь они жить не будут.

Она уставилась на него широко открытыми глазами. Он понимал, что им манипулируют, и не собирался сдаваться.

— Я не держу кошек, — твердо сказал он. — Ни эту, ни какую другую.

— Это так нехорошо.

Она говорила тихо. Он едва расслышал слова, и все же она как будто ударила его.

— Ладно, — сказала она. — Собери все. Я что-нибудь придумаю.

Он водил мужчин в такие опасные места, что и представить трудно. Он убивал, чтобы выжить, и не раз сам был на волосок от смерти. И тем не менее никогда не чувствовал себя настолько не в своей тарелке, как сейчас.

Какое, черт возьми, ему дело до того, что эта женщина думает о нем? Это же всего лишь какая-то кошка. Пусть забирает ее.

Он пошел на кухню и сложил кошачью еду в пакет, затем вернулся в гостиную. Но, взглянув на Уиллоу, увидел, что она уснула.

Ее голова лежала на подлокотнике, длинные светлые волосы резко выделялись на фоне темной обивки. Одну ногу она подогнула под себя, а другая была вытянута и все еще обложена льдом.

— Уиллоу?

Она не пошевелилась. Значит, она не только боится боли, но и засыпает от болеутоляющих. Неудивительно, что доктор категорически запретил ей садиться за руль.

В комнате было тихо, если не считать мурлыканья кошки и громкого стука его сердца.

Уиллоу проснулась и не могла понять, где она.

Она немедленно села и хотела уже было запаниковать, но в этот момент вспомнила все, что случилось, про Кейна и кошку, и решила, что, наверное, она все еще у него дома.

Быстрый взгляд на часы на тумбочке — уже почти полночь. Ничего себе, насколько она отключилась. Она огляделась. Ночник, горящий в ванной, позволял видеть очертания мебели, включая и кровать, на которой она спала. Гостевая комната, решила она, отметив, что кровать не слишком большая, да и обстановка скорее нейтральная, чем мужская. Жаль. Она не имела бы ничего против того, чтобы проснуться в его постели… с ним.

Улыбнувшись этой мысли, она посмотрела на себя и увидела, что, за исключением обуви, она по-прежнему полностью одета. Кейн вел себя как настоящий джентльмен. Она не была уверена, радоваться ей этому обстоятельству или огорчаться.

Уиллоу вздохнула. Было в Кейне нечто такое, что неодолимо влекло ее и вызывало желание быть безрассудной. Может, потому что рядом с ним она чувствовала себя защищенной. Словно что бы она ни сделала, как бы себя ни повела, с ней не случится ничего дурного. Он защитит ее.

Ни с кем никогда у нее не возникало такого ощущения.

Она свесила ноги с кровати и осторожно встала. Лодыжка все еще побаливала, но уже стало гораздо лучше. Она могла почти нормально ходить.

В ванной, где нашла новую зубную щетку и пасту, она умылась, почистила зубы и отправилась на поиски своего хозяина.

Кейн читал в гостиной. Он поднял взгляд, когда она вошла.

— Извини, — сказала она. — Я отключилась,

— Я заметил.

— И ты… э… отнес меня на кровать.

— Да.

— Я этого не помню.

— Очевидно.

— Ты оставил меня в одежде.

Уголок его рта дернулся.

— А что, я должен был раздеть тебя догола и воспользоваться тобой, пока ты крепко спала?

— Конечно, нет, просто…

Он ведь уже целовал ее. Или это ничего не значит?

Он встал и подошел к ней. За долю секунды все следы веселости исчезли, и он стал похож на хищника.

— Ты играешь в опасную игру, — сказал он ей. — Ты ничего обо мне не знаешь.

Это правда. Разум подсказывал ей бежать, вернуться в гостевую комнату «запереть дверь. Но ведь он хотел ее раньше. По-настоящему хотел. Ее разуму следовало бы помнить, насколько редко такое бывает.

Он протянул руку и намотал прядь ее волос на палец.

— Как шелк, — пробормотал он.

И он снова вернулся — тот огонь, который приводил ее в такой восторг. Она почувствовала, как между ними вспыхнули искры, притягивая ее ближе, давая обещания, увлекая на тропу возможной погибели.