Любовники и лжецы - Бренда Джойс Страница 69

– Все в порядке. – Белинда протянула руку, чтобы открыть дверцу машины. – Тебе не обязательно выходить.

– Не смей сама открывать дверцу! – торопливо сказал Джек, схватив ее за руку.

– Я думала, что ты не джентльмен.

– Когда мне это нужно, я бываю джентльменом. – Джек выскочил наружу и обошел вокруг машины.

Он открыл дверцу, Белинда вышла, и они вместе поднялись по ступенькам к двери. Отперев дверь, она обернулась к нему:

– Ну что ж, спасибо за приятный вечер.

Лицо его выразило полное недоумение.

– Приятный вечер? И все? Леди, у вас явная склонность к недооценке событий. Ты даже не пригласишь меня войти?

– Это был очень приятный вечер. Но не настаивай, Джек, я не собираюсь приглашать тебя в дом.

– Предложи мне хотя бы чашечку кофе без кофеина, – настаивал Джек, одаривая ее своей умопомрачительной улыбкой. – Не бойся, – шепотом добавил он.

– Давай внесем ясность. Я не боюсь ни одного обладателя пениса.

Джек улыбнулся еще шире:

– Значит, ты все-таки пригласишь меня войти?

– Проходи, – сказала Белинда.

Она направилась на кухню и поставила на плиту чайник, оставив Джека теряться в догадках. Интересно, что он сказал бы, если бы узнал, что ее мать спит внизу, в гостевой комнате? Когда Джек появился в дверях кухни, Белинда сообщила:

– У меня есть только растворимый кофе.

– Мне все равно. Ты не собираешься переодеться?

– Нет, Джек. Я не собираюсь переодеваться.

– Во что-нибудь вроде неглиже из черных кружев, которое я заметил в ванной. – Он немного капризно надул губы, что делало его совершенно неотразимым.

– Моя мать здесь.

Белинда не могла не выложить ему это. Но Джек, как и положено профессионалу, и бровью не повел, сохранив полную невозмутимость.

– Она спит?

– Возможно. – Белинда помедлила мгновение, будто ожидала: он сейчас признается, что трахал ее матушку семнадцать лет назад. Джек этого, конечно, не сделал, и это почему-то разочаровало Белинду.

Она включила какую-то станцию, передававшую джаз, и настороженно взглянула на него. Джек снял свой черный с серебристым отливом пиджак и выглядел таким спокойным и умиротворенным, словно был у себя дома, а не у нее в гостях. Он начал развязывать красный галстук, а Белинда наблюдала за ним как завороженная. Перехватив ее взгляд, Джек улыбнулся.

«Он точно знает, что делает», – подумала она, но не могла отвести от него взгляда. Джек снял галстук и небрежно бросил на диван. Не спуская с нее глаз, он начал расстегивать пуговицы на рубашке: одну, вторую, третью… Потом остановился, улыбнулся и похлопал рукой по дивану.

– Сейчас принесу кофе, – сказала Белинда.

Возвращаясь, она двигалась осторожно, потому что несла две чашки кофе. Передавая ему чашку, Белинда заметила, к собственному смятению, внушительное утолщение, образовавшееся под его брюками. Он проследил за направлением ее взгляда.

– Извини, – сказал Джек, усмехнувшись. – Кое-что невозможно контролировать.

Пропустив его замечание мимо ушей, Белинда уселась в кресло напротив и положила ногу на ногу. Джек внимательно осмотрел ее ноги – на что она и рассчитывала.

– Почему ты не хочешь сесть рядом?

– Мне вполне удобно здесь, спасибо. Ты считаешь меня богатой наследницей, Джек?

– Не понял?

Она улыбнулась. Было приятно, разнообразия ради, увидеть, что он озадачен.

– Я не богатая наследница.

– Ну и ладно.

– Я подумала, лучше предупредить тебя заранее. На тот случай, если ты гоняешься за наследством.

Джек расхохотался:

– Любовь моя, у меня достаточно денег, чтобы мы с тобой могли безбедно существовать в течение многих лет. И я ничуть не возражаю, если ты гоняешься за мной из-за моих денег.

– Ты не стал бы возражать, если бы я хотела тебя только из-за твоих денег? И твоих связей?

Он стал серьезным.

– Я тебя поддразнивал. Конечно, мне это было бы неприятно. Мне особенно нравится в тебе, Белинда, то, что тебе действительно безразлично, что я звезда, хотя к этому не сразу привыкаешь.

– Браво! – Она поднялась с кресла. – Хочешь потанцевать?

Джек уже стоял перед Белиндой, принимая ее в свои объятия. Потом они медленно поплыли в танце под душещипательную любовную песенку. Он крепко прижал ее к себе. Она ощущала каждый дюйм его тела. Одна рука Джека лежала на ее бедре, другая – на обнаженном плече, и его пальцы ласкали и жгли ее кожу. Белинда обвила руками шею Джека, не понимая, как это случилось, и не было ничего более естественного, чем закрыть глаза и прижаться щекой к его груди.

Это мгновение, когда время остановилось, было самым утонченно-изысканным за всю ее жизнь.

Тлеющий огонь снова разгорался между ними, искрился, согревал.

«Я люблю его, – думала Белинда. – Это совершенно очевидно, хотя и ужасно. Больше всего на свете мне хотелось бы оставаться с ним, как сейчас, и плыть, плыть в его объятиях».

Она чувствовала его дыхание на своем виске, потом ощутила мимолетный поцелуй. Руки Джека скользнули по мягкой коже ее юбки.

Белинда не открыла глаз. Затаив дыхание, она плыла в его объятиях, наслаждаясь теплом.

Его губы прикоснулись к ее щеке. Он обнял Белинду еще крепче, прижавшись лицом к ее волосам. И снова поцеловал ее.