Студентка с обложки - Робин Хейзелвуд Страница 69

Сюжет для «Джи-Кью» занимает шесть страниц. Я буду на двух. На первой я сижу на заборе в узеньком черном бархатном платье и на каблуках, в то время как Армин (супермодель-швейцарец) задумчиво смотрит вдаль, одной рукой обнимая мою ногу, а другую опустив в карман пиджака «Барбур», будто хочет достать трубку. На второй я в черном бархатном комбинезончике (похожем на тот, в котором снималась Кейт, но с большим декольте) смотрю на Армина (с обожанием? с восхищением? с удовлетворением? Мы пробуем самые разные варианты), а Армин улыбается, приподняв идеальную бровь под шерстяной кепкой в комплекте с толстым шерстяным пиджаком.

Когда я смотрю на поляроидные снимки, часть моего мозга, обученная в элитном университете, говорит, что использовать женщину как предмет неправильно. Но я не забываю про реальность: у меня появятся еще две журнальные вырезки в портфолио — целых две! А еще Кип Максвейн, обожаемый Кип, будет снимать меня на обложку — на обложку! Впервые с тех пор, как я приехала в Лондон, у меня появляется чувство, что я куда-то двигаюсь. Набираю ход. Мчусь вперед. Взмываю вверх.

Такими новостями нельзя не поделиться. Со съемки я бегу домой и заказываю международный звонок.

— Замечательно, Эмили! — говорит Байрон. — Сколько страниц?

— Д…

— ДЖОН, СКАЖИ МАРИО, У НЕГО ПЕРВАЯ ОЧЕРЕДЬ НА ЛИСКУЛУ!.. ЛИСКУЛА!.. ЛИСКУЛА!.. ПОНЯЛ? — кричит Байрон. Связь такая хорошая, что его наверняка слышат в Уэльсе. — Прости, Эм! Сколько… ПЕРВАЯ! ПЕРВАЯ!.. Прости — о чем это я…

— Количество страниц, — сухо отвечаю я, — равняется двум. Плюс обложка.

— Две? И все? Какие?

Я начинаю описывать.

— Прекрасно, — говорит Байрон, едва я успела сказать, где проходили съемки, — ты толстая?

— Н…

— СКАЖИ МАРИО ПОДОЖДАТЬ — О'КЕЙ? ЭМИЛИ, ТЫ ТОЛСТАЯ?.. Извини, ты толстая?

— Нет, я сбросила около десяти фунтов! — радостно заявляю я. — Почти все!

— НУ, Я ТОЖЕ ЗАНЯТ, ДЖАСТИНА СКАЖИ ЕМУ, ЧТО…

— Да, похоже на то, — многозначительно говорю я.

— О боже, еще как, у нас уже тридцать девушек, Эм, тридцать! Этим утром прибыло еще двое. Я так занят всей этой белибердой, что уже света белого не вижу! Значит, две страницы… И это все?

— Плюс обложка.

— Проба на обложку, Эмили, всегда говори «проба».

— Извини. Проба на обложку.

— Я просто на случай, если ты не получишь заказ. Обычно журналы снимают на каждую обложку несколько девушек — пять-шесть, — почти все уже были в прошлых номерах, и с первой попытки попасть на обложку практически невозможно. В любом случае, это все? Две страницы, проба на обложку — и это все, что у тебя есть?

— Ну, пока да, но я, правда, начала много работать, — говорю я ему. — Я набираю ход! Вот и Сэм скажет.

Пауза.

— Кто такой Сэм?

Стоп… Что?

— Сэм — это она. Мой агент.

— Она новичок?

— Нет, Байрон. Сэм — глава «Антракта». Неважно — я набираю хо…

— «Антракт»? Ты в «Антракте»?!

Господи…

— Две страницы и проба на обложку, а уже почти август, — бормочет Байрон. Кажется, он разговаривает сам с собой. — В августе в Лондоне все закрывается.

Мое сердце начинает биться часто-часто. Возможно, дело в никотине.

— Ты о чем, как это «закрывается»?

— Ну ты же знаешь, Эм, это Англия. Европа. Когда приходит август, весь континент буквально закрывается, особенно модная индустрия. Все, кто хоть что-то из себя представляют, будут на Капри или на мысе Антиб, или в Монако. Я сам буду в Монако. На яхте Валентино.

Нет, я не знала. Валентино?

— Я не буду! — выпаливаю я; меня охватывает паника. — Я буду в Лондоне!

— Но работать не будешь — ну, разве что первую неделю августа…

Теперь моя очередь кричать.

— НЕ РАБОТАТЬ?! Ты что такое ГОВОРИШЬ? НЕ РАБОТАТЬ! Почему ты мне НЕ СКАЗАЛ?

— Вот говорю.

— Но я еще даже не ходила в журналы!

— ЧТО? ОНИ ЗАКАЗАЛИ ЭСТЕЛЬ? А ОНИ ЕЕ ВИДЕЛИ? ОНА ЖЕ СТАЛА РАЗМЕРОМ С ДОМ! Ну, ты же была в «Джи-Кью» и «Харперс & Куин», так?..

— Нет! Оба этих заказа пришли через фотографов, с которыми я уже работала. Я снималась для каталога с фотографом «Джи-Кью», а с фотографом «Харперс & Куин» я встречаюсь… Байрон, ты должен мне помочь! Ты должен сказать Сигги, чтобы она послала меня в журналы!

— Ты о ком?

Он, наверно, шутит.

— СИГГИ! ГЛАВА «ДЕБЮТ»!

— Нет, я про ФОТОГРАФА! С КАКИМ ФОТОГРАФОМ ТЫ ВСТРЕЧАЕШЬСЯ?

Блиин.

— С Кипом Максвейном.

Несмотря на обстоятельства, я невольно улыбаюсь: Кип!..

Байрон ахает.

— Ты встречаешься с Кипом Максвейном?! Эмили, почему ты ничего не сказала? Он же гигант! ДЖАСТИНА, ДЖАСТИНА, Я ЕЙ ПЕРЕЗВОНЮ! Как долго? Он тебя заказывал?

— Мы делали рекламу для «Гархартс», — довольным голосом говорю я: Кип!.. — Слушай, может, это можно использовать…

— Нет, украшения не берем. Ни в коем случае: слишком старомодно. Редакционный материал есть?

— Нет, но он отснял восемь пленок со мной по всему Лондону. Байрон, я жду не дождусь, когда ты их увидишь! Красота! Лучшие снимки меня вообще!

— Эмили, сейчас послушай меня внимательно. К чертям пробы, это пустая трата твоего времени. Тебе нужны вырезки! Обложка — неплохое начало, но этого недостаточно: найди подход и заставь своего красавчика снять с тобой сюжет в журнале — любом журнале. Тогда все будет в ажуре. Поняла? Я пошел!

Щелк.

Издевательство. У меня осталось всего две недели, чтобы сделать редакционный материал? Две недели? Я только набрала ход. Чтобы сбросить десять фунтов, я перенесла невероятные мучения и выработала привычку выкуривать пачку сигарет в день — кстати о сигаретах, возьму-ка одну… И все это зря?!

— А-а-ар-р-р-ргх!

— Божечки! — говорит Эдвард, заходя на кухню и слыша мой возглас.

Я разворачиваюсь к нему и указываю на него пальцем.

— Эдвард! Это очень важно: где ты будешь через две недели?

— М-м-м, дай подумать… Две недели?

— Да, в середине августа где ты будешь?

— В Корнуолле.

Я хлопаю себя по лбу.

— Там, пожалуй, скучновато, но не так плохо, — невозмутимо продолжает Эдвард. — Хотя в это время года могут быть толпы — самый пик сезона отпусков, и дороги будут забиты!

— У тебя, наверное, был тяжелый денек! Мне так жаль, дорогая!

Кип прижимается губами к моему лбу. Я снова устроила истерику по поводу того, что до «закрытия» Лондона осталось всего две недели. Новость о том, что Кипа тоже не будет — он уедет в Брайтон навестить мать и сестру — меня обрадовала еще меньше. Но потом мы оказываемся на главной достопримечательности студии — медвежьей шкуре. Одно долгое путешествие к Оргазменности, и я искренне шепчу: