Фундамент для сумасшедшего дома - Синтия Хартвик Страница 69

Приглашая Милта в дом моих родителей, я испытывала чувство неловкости.

Мы ехали по улицам, сверкавшим рождественскими огнями. Большинство наших соседей в последний момент решили, что город будет праздновать Рождество как полагается, несмотря ни на что.

На улице, где жили мои родители, было немного темнее. Возможно, потому, что их дом был погружен во тьму, идти к родному дому было довольно странно.

Подойдя к двери, я оглянулась на нашу улицу. Вдали были видны праздничные огни на домах и горящие фонари. После того как родители разъехались, я остро чувствовала одиночество, тоску и какое-то странное возбуждение.

– Господи, как тихо, – только и смогла сказать я, включая в прихожей свет.

Милт с сочувствием посмотрел на меня.

– За всей этой спешкой и делом я совсем забыл, – сказал он, доставая из кармана маленькую коробочку и протягивая ее мне.

От избытка чувств меня как будто окатила горячая волна, но я так и не смогла ничего сказать. Я молча взяла коробочку и стояла как изваяние на пороге.

– Открой ее, – требовательно сказал Милт.

Я подчинилась и, погладив покрытую ярким синим бархатом крышку, открыла ее. Когда я увидела, что лежит внутри, сердце у меня сначала замерло, а потом пустилось вскачь.

– Это ужасно маленькое кольцо для салфеток! – сумела фыркнуть я.

– София, я делаю тебе предложение.

– Предложение чего?

– София! – потрясенно вскрикнул Милт.

– Продолжай! Адвокаты любят ясность. Кроме того, я целый день вела переговоры. У меня голова не соображает.

Милт решил расслабиться и подыграть мне:

– В это предложение входит любовь, уважение и защита. Плюс право тратить мои деньги.

– И какой девушкой ты меня после этого считаешь?

– Как раз такой, какая мне нужна.

Вот так я согласилась выйти замуж за своего лучшего друга, который, как это ни странно, остается моим лучшим другом до сих пор. Детали того, как я дала согласие и что с нами было дальше, я предлагаю читателям поискать на страницах романа восемнадцатого века. Ну, помните, там еще была София, в честь которой назвала меня мать?

Несмотря на потрясающие новости, в канун Рождества было немного грустно. Может быть, потому, что отец позвонил и сказал, что находится у родственников в Миллуоки и что мои братья там вместе с ним.

На следующий день, в субботу, позвонила очень веселая и довольная мать. Она рассказала, как они весело встретили Рождество, и предупредила, что приедет только в воскресенье во второй половине дня. Так что дом до ее появления был в нашем полном распоряжении.

Все субботнее утро мы провалялись в постели.

Это было как в раю или где-то в пригороде рая.

Мы слушали концерты Генделя, ели попкорн, запивая его горячим шоколадом. Мы разругались во время игры в скраббл. Милт довел меня до белого каления своими энциклопедическими познаниями. На все мои возражения по поводу неизвестных мне слов он отвечал аргументированно, как адвокат в суде, оставаясь спокойным и доброжелательным, как настоящий джентльмен, чем окончательно вывел меня из себя.

Успокоившись, мы просто валялись на ковре у дивана и, обнявшись, долго смотрели на огонь в камине.

– Парень, это и есть жизнь.

– Согласен.

Минут пять прошло в уютном молчании.

– Как ты считаешь, о чем я сейчас думаю? – спросила я.

Милт повернулся, посмотрел на меня внимательно минуту, а потом радостно вскочил.

– Я сбегаю за блокнотами!

– Не трудись, они здесь, – сказала я, засовывая руку под диван и доставая оттуда два блокнота, в которые было вставлено две ручки. Милт снял колпачок со своей ручки зубами, куда-то выплюнул его, и мы так его до сих пор и не нашли.

– Итак, – спросил он, – какой ты видишь структуру отдела производства программы защиты Интернета?

Это был настоящий брак, заключенный на небесах!