Вертикаль жизни. Книга 1. Победители и побежденные - Семен Малков Страница 69

Областной центр Западной Сибири встретил пасмурной погодой. Прямо с вокзала, оставив чемодан в камере хранения, Тёма оправился в центральный аэропорт, где располагался завод, на котором ему предстояло работать. Как оказалось, он был всего в получасе езды от центра, и от городской окраины его отделял глубокий овраг, склоны которого пестрели многочисленными жалкими домишками.

— Это наш «Шанхай», — с усмешкой объяснил Тёме сидящий рядом с ним в автобусе парень, заметив, с каким любопытством он смотрит на эти трущобы. — С жильем у нас по-прежнему хреново. Вот каждый и устраивается как сможет. Ты ведь приезжий? Сразу заметно.

— Москвич. Но приехал работать, — вежливо ответил Тёма.

— Да уж, до столицы нам далеко, — вздохнул парень, но с гордостью добавил: — Однако центр города очень красивый. Разве не так?

— Мне понравился, хоть видел его лишь мельком, — искренно отозвался Тёма. — Особенно ваш оперный театр.

Автобус прибыл в аэропорт, и Тёма сразу направился на завод, огромный ангар которого был виден издалека. В отделе кадров его долго не задержали и послали к главному инженеру, представительному мужчине средних лет с широким добродушным лицом.

— Зовут меня Иваном Ивановичем, — приветливо сказал он, бегло просмотрев документы. — А вас, Артем Сергеевич, мы ожидали и определили замом начальника в самолетный. Это наш главный цех, и вам оказано большое доверие!

— Смогу ли я его оправдать? — смутился Тёма. — В институте нас учили другому и мне надо еще освоить новый профиль работы.

— Не боги горшки обжигают! И не начальником тебя ставим, — сказал, как отрезал, Главный, перейдя по привычке на ты. — Нам сверху велено заменять инженеров-практиков, не имеющих высшего образования, дипломированными.

— Выходит, кого-то из-за меня снимут с работы? — озабоченно спросил Тёма. — Он что, не справлялся?

— Отчего же? Лозовский, бывший замом до тебя, отлично выполнял свои обязанности, — в голосе главного слышалось сожаление. — Опытный авиатехник. Мы перевели его старшим контрольным мастером в ОТК. — Главный ухмыльнулся. — Будет принимать у тебя самолеты после ремонта. Так что держись!

— Ну вот, — простодушно огорчился Тёма. — Он же придираться будет!

— Это пойдет на пользу делу, — весело возразил Иван Иванович. — Ну а если перегнет палку, не бойся, мы его поправим. Как член партии, должен понимать, что укрепление кадров, — он поднял вверх палец, — государственная политика!

Однако вид у Тёмы был обескураженный, и главный инженер по-отечески произнес:

— Ты, я вижу, Артем, еще совсем зеленый паренек, не прошедший суровой жизненной школы. Так что будь готов хлебнуть всего понемножку, — он строго посмотрел в глаза «новобранцу». — Пришла пора стать самостоятельным! С квартирой-то что решил? Общежития у завода нет. Этим и займись в первую очередь!

— У меня осталось немного от подъемных и пока остановлюсь в гостинице «Сибирь», — понуро ответил Тёма. — Там, мне сказали, есть дешевые номера.

— Нет, парень гостиница тебе не по карману. Ищи частную квартиру поближе к работе. Ну ладно, иди устраивайся, а завтра к девяти будь у меня! — напутствовал его Главный. — Представлю тебя начальнику и коллективу цеха.

Таким образом, еще не приступив к работе, в лице Лозовского, которого из-за него сместили с видной должности, Тёма получил непримиримого и сильного врага. Последствия не заставили себя ждать и вскоре привели к серьезной неприятности, послужившей ему уроком на всю жизнь.

* * *

Самолетный цех авиаремонтного завода помещался в самом большом и новом из всех ангаров, имевшихся на территории аэропорта. Этот ангар был возведен всего три года назад руками пленных немцев из готовых конструкций демонтированного в Германии огромного эллинга, построенного там в свое время для дирижаблей. Новый ангар завода был лишь одной из его частей, из которых возвели еще несколько ему подобных в других аэропортах Сибири и Дальнего Востока.

Постройка этих ангаров лишний раз показала ошибочность нашей политики в отношении репараций с побежденной Германии. В то время как западные союзники присвоили в счет репараций золотой запас фашистского рейха, мы согласились взять в счет компенсации то, что не только давно устарело, но даже не соответствовало нашим природным условиям. Так металл немецких эллингов оказался хладоломким и не выдерживал сибирских морозов. Фермы нового ангара, как и тех, что были поставлены в других местах, уже не раз пришлось ремонтировать.

Но изменить что-либо уже было нельзя. Бывшие союзники размежевались. Германия была разделена, даже Берлин разграничен на Западный и Восточный. Между англо-франко-американской и советской зонами оккупации возникла глухая стена отчужденности и о каком-либо изменении договоренности не было и речи. От капиталистического Запада Советский Союз на долгие годы отделил «железный занавес».

И все же немецкий ангар Тёме понравился. Он был настолько высоким и просторным, что ремонтируемые транспортные самолеты Ли-2 — отечественная модификация американских Дугласов, — смотрелись в нем словно игрушечные. Очень скоро новому заместителю начальника цеха выпало принять «крещение» как инженеру, что повысило его авторитет в коллективе.

Как всегда, горел план по выпуску самолетов из-за отсутствия запчастей. Их переставляли с поступивших в ремонт, но на последний не хватило одного дефицитного кронштейна. Чертежей этого силового узла не было, и Тёме пришлось сделать его эскиз прямо на самолете. Однако он доказал, что учился не зря. Выполнив прочностной расчет, сделал деталировку так точно, что изготовленный узел встал на место без подгонки.

Производственный план был успешно выполнен, но Лозовскому удалось все же устроить Тёме подлянку. Он подговорил своих друзей — мастеров цеха пригласить нового инженера отметить это событие обычным способом, то есть распитием спирта, который подносили бортмеханики, получавшие самолеты из ремонта.

Тёма еще никогда в жизни не пил чистый спирт, а для бывалых мастеров-ремонтников это было привычным делом. «Надо как-то отказаться. Опозорюсь еще, — с резонной опаской подумал он. — Ведь я и водку-то пить не умею. А тут еще и без закуски!»

— Вы, братцы, отмечайте без меня, — попытался увильнуть Тёма от этого мероприятия, когда компания обосновалась в кабине одного из самолетов. — Мне надо еще идти к Главному и, вообще, я к спиртянскому непривычен.

— Ничего, пора привыкать, Артем. Нельзя отрываться от коллектива, — в один голос запротестовали коварные мастера. — А к Иванычу мы тебя проводим. Он и сам уже небось заложил за воротник по такому случаю.

«А что? Надо попробовать, а то будут считать меня чужаком, — поддался на уговоры Тёма. — Не свалюсь же я от одной стопки?». И он на свою беду остался с ними, о чем потом горько сожалел.