Дворцовые тайны - Кэролли Эриксон Страница 68

— Не могу вам сказать, — ответила я. В этот момент я вновь вспомнила Гэльона — моего Гэльона. Вспомнила, что Анна домогалась его. Только лишь как отца для будущего ребенка, напоминавшего цветом волос короля, или как красивого и чувственного мужчину? Я не знала и никогда теперь не узнаю.

Ах, Гэльон, моя утраченная любовь! Анна заслужила свою смерть за то, что сотворила с ним: за то, что сама выбросила его в окно или заставила выброситься. Она убила моего возлюбленного и сегодня казнена за это. Ее смерть — справедливое наказание для нее!

— Что скажете об этих золотых кистях из Фландрии? Я хочу отделать ими подол вашего платья, — спрашивал меня тем временем мистер Скут. — Они очень красивые и очень дорогие. Король велел мне не скупиться, когда я буду шить для вас ваш свадебный туалет.

— Пусть будут золотые кисти, мистер Скут. В конце концов, свадьба бывает только раз в жизни.

Услышав это, мистер Скут прервал свою работу и улыбнулся мне:

— Осмелюсь заметить, мисс Сеймур, я несказанно рад тому, что день вашей свадьбы наконец-то настанет. Помните, как много лет назад вы попросили меня отложить работу над вашим прежним свадебным платьем — голубым с кремовыми нижними юбками? Кто бы мог подумать, что теперь я буду готовить наряд, в котором вас поведет под венец сам король. Для меня это — огромное удовольствие и великая честь.

— Благодарю вас, мистер Скут. Я и сама не могла вообразить себе, что такое возможно. Давайте надеяться, что все, что ни делается, — к лучшему, и молиться за это. Я уверена, что на мне будет самый красивый наряд, который только видели при дворе.

Король прислал не меньше дюжины повитух осмотреть меня, и все они признали меня вполне способной к зачатию. И еще он прислал астрологов, чтобы они составили мой гороскоп, который, по их уверениям, оказался в высшей степени благоприятным. Была только одна маленькая тень на солнечном горизонте нашего будущего брака, но тогда я почти не думала об этом.

Вечером накануне свадьбы король дал торжественный ужин, со смехом заявив мне, что он должен отпраздновать «последнюю ночь своей свободы».

При этих словах короля сердце мое как будто бы сжала ледяная рука страха.

— Что вы хотите этим сказать, Ваше Величество? — спросила я, стараясь, чтобы мои слова звучали легко и шутливо. — Неужели вы думаете, что я лишаю вас вашей свободы, ограничиваю вас?

Я вспомнила, что сказал Генрих, когда я заявила ему, что мне нужно поговорить с Недом по поводу нашего брака. Он сказал, что Нед поздравит меня с тем, что я сумела пленить самого короля.

— Ты поймала меня в свою золотую сеть, милая Джейн, — последовал теперь легкомысленный ответ моего жениха, но я услышала в нем легчайшую нотку досады, которая меня встревожила.

— Если желаете, — продолжала я, — мы можем пожениться осенью. И тогда вы сможете наслаждаться вашей свободой все лето.

Но он только привлек меня к себе и держал так крепко, что я почувствовала, как мой драгоценный кулон на шее глубоко впился в мою плоть.

— Я женюсь на тебе завтра и ни днем позже, — заявил он голосом, не терпящим возражений. — И никто другой мне не нужен.

Но на ужине мой будущий муж засмотрелся на двух очень хорошеньких молодых девушек, а затем начал оказывать им знаки внимания. Это были сестры, дочери сэра Ричарда Вигмора: светловолосые, с ямочками на щеках — вылитая Мэдж Шелтон, — только эти были гораздо моложе и стройнее. Держали они себя со скромностью и застенчивостью, всегда привлекавшей короля.

Он флиртовал с обеими девушками и танцевал с ними (я не слишком искусна в танцах, потому предпочитаю не показывать свою неуклюжесть всему двору, и король не настаивает). Но когда танцы кончились, Генрих продолжал со смехом болтать с юными красавицами, а я вдруг почувствовала себя брошенной. Раньше я часто наблюдала, как он пренебрегал Анной, намеренно выказывая предпочтение другой женщине, чтобы позлить ее. Вспомнила и то, что, когда я только появилась при дворе, король точно так же вел себя и по отношению к Екатерине. Но в том и в другом случае намерения его были очевидны: он хотел побольнее ранить ту, которая вызвала его неудовольствие.

Неужели и теперь он делал то же самое? Тогда в чем я провинилась? Или я не так истолковала его интерес к этим прелестницам? Может быть, он вовсе не хотел меня оскорбить, а просто пришел в веселое расположение духа и желал продлить удовольствие от невинного флирта? Или тщился показать всему двору, какой он до сих пор сильный и привлекательный мужчина, и не только для своей невесты, но и для молоденьких девушек?

А потом я услышала слова, поразившие меня в самое сердце: мимо меня проходил посол Шапуи, разговаривавший с Чарльзом Стэнсби — молодым человеком, недавно ставшим придворным короля, с которым я не была знакома. Оба чему-то смеялись. Посол говорил очень тихо, но тут музыканты на минуту прекратили играть, а слух мой всегда отличался остротой, и я услышала, как он сказал своему собеседнику:

— Она — ничто! Про таких говорят: «Из грязи да в князи». Королю нужно лоно, способное выносить наследника, и ее попалось ему первым.

Конечно же, посол говорил обо мне — я была в этом уверена.

Глаза мои наполнились горячей влагой, которую я тут же смахнула. Неужели Шапуи выразил мнение всего двора? И, что важнее всего, — неужели это правда? Значит, Генрих выбрал меня только потому, что я — верная, милая Джейн, готовая подчиняться и не опасная для него, — оказалась под рукой?

Король повернулся ко мне, и я торопливо вытерла глаза еще раз, чтобы он не увидел моих слез. Перед тем как взять меня под руку, он обернулся к сестрам Вигмор и, смеясь, произнес:

— Прощайте, красавицы! Жаль, что не познакомился с вами до того, как решил жениться на мисс Сеймур!

Девушки захихикали, король расхохотался, а я, как могла, попыталась принять участие в общем веселье. «Он хотел только польстить сестрам Вигмор, он не собирался унизить меня, — сказала я себе, — не стоит волноваться на пустом месте».

Но укол ревности и досады я все равно почувствовала. Глубоко в душе я знала, что мой будущий муж говорил серьезно: сегодня, в вечер перед нашей свадьбой, он вдруг пожалел, что попал в мою золотую сеть, и пожелал разорвать сковывавшие его драгоценные нити.

Глава 23

Мы сочетались браком рано утром в моих личных покоях в Уайтхолле. Церемония проводилась в частном порядке и только в присутствии избранных. Был месяц май, и стены небольшого зала были щедро украшены цветущими ветвями, высокие вазы полны цветов, источавших нежные ароматы. Генрих принес мне венок из цветков персикового дерева, который я вплела в волосы. В тот день они были распущены и волной падали мне на спину до пояса, как больше всего нравилось королю.