Цветы из огненного рая - Сара Ларк Страница 68

Внезапно Иду охватило предвкушение новой жизни. Конечно, в Нельсоне ей было удобнее, и там она чувствовала себя свободнее, чем в Рабен-Штейнфельде. Но и в Мекленбурге жизнь была чудесной! А здесь летом теплее, да и зимой далеко не так холодно, как в Германии. Поля и сады будут приносить богатый урожай – быть может, для этого придется меньше трудиться, чем дома. Ида постаралась забыть о каторге на картофельных полях. Сегодня ей хотелось вспоминать только приятные моменты деревенской жизни, а когда девушка посмотрела на других поселенцев, то поняла, что они чувствуют себя точно так же. Госпожа Брандманн буквально светилась изнутри, госпожа Краузе радостно качала на руках новорожденного ребенка – первого родившегося в Новой Зеландии, – и все возносили хвалу Господу. Казалось, лишь на Элсбет это не производило никакого впечатления.

– Если я немедленно не окажусь в тепле, я закричу! – заявила она Иде.

Франц тоже хныкал. Он выглядел ужасно бледным и замерзшим, Ида переживала за него. Его следовало срочно отправить под крышу.

Вскоре женщины и дети сгрудились у очага в доме миссионеров – который, конечно же, оказался слишком мал для такой толпы.

– Мы построим собственный дом для собраний! – заявила госпожа Брандманн. – И настоящую церковь. – На миссионерской станции имелась только небольшая временная часовня.

– Но мужчины все решили еще вчера. Первым зданием в Санкт-Паулидорфе будет церковь!

«Тогда попытайся хотя бы повлиять на отца и остальных, пусть первым делом строят не церковь, а дренажные колодцы…» – в ушах девушки вдруг снова зазвучали слова Карла, и радостное предвкушение тут же рассеялось, снова уступив место тревоге. Карл точно знал, как поступят переселенцы. Но окажется ли он прав и насчет реки?

Переселенцы трудились не покладая рук и с потрясающей скоростью. Временные домики для семей были готовы уже через неделю – неделю, которую мужчины провели в эйфории труда, а женщины быстро протрезвели благодаря постоянной борьбе с холодом и сыростью. Мороз продержался недолго, хотя достаточно для того, чтобы они чуть не замерзли насмерть в первую же ночь. На следующий день Франц уже кашлял, а Ида была в отчаянии, но, конечно же, никто не подумал о том, чтобы привезти с собой лекарства, пусть только мед и шалфей. К счастью, в домашней аптечке миссионеров нашелся какой-то сироп – они клялись, что очень полезный, хотя и приготовлен туземцами.

Госпожа Брандманн настойчиво предостерегала Иду от того, чтобы давать это лекарство мальчику.

– Они хотят убить нас всех! Возможно, это медленный яд.

Конечно же, это оказалось чушью. Сироп неплохо справлялся с кашлем, но хватило его не надолго, поскольку вскоре простудились другие дети и взрослые. Когда растаял снег, площадка с палатками превратилась в болото. В таком холоде и в такой сырости женщины не могли развести костры и приготовить еду. Но мужчины, увидев, что воды в реке особенно не прибавилось, ликовали.

– Вот видите, все это глупости. Даже после таяния снега река не разливается! – торжествующе заявил Брандманн во время утренней молитвы.

Остальные поддержали его. Они шумно благодарили Господа за проявленное милосердие. А Ида украдкой поглядывала на миссионеров, которые почему-то помалкивали.

– Давайте… В любом случае давайте попросим Господа, чтобы все так и оставалось, – наконец произнес пастор Волерс, а пастор Рименшнайдер немного охладил пыл переселенцев.

– Что ж, река бывает и бурной… – пробормотал он, но, конечно же, никто не обратил внимания на его слова.

Мужчины с еще большим энтузиазмом взялись за инструменты и отправились на стройку, и тут из палатки Краузе донесся пронзительный вопль:

– Крысы! Мой малыш, боже, мой малыш!

Через несколько минут почти все переселенцы собрались вокруг ее палатки, но, к счастью, маленький Рихард не пострадал. Однако крысы, которые сновали вокруг его корзинки, когда в палатку вошла госпожа Краузе, накануне славно попировали их припасами. Другие женщины тоже обнаружили, что их продукты изъедены и загажены.

– Откуда они вдруг взялись? – разволновалась Ида, до смерти боявшаяся крыс. – И что мы будем с ними делать, у нас…

– У нас есть собака, – поежившись, ответил пастор Волерс, указывая на бело-коричневого длинношерстного пса, которого госпожа Брандманн и госпожа Краузе уже не раз прогоняли от своих палаток. – Его зовут Охотник. Правда, охотится он не очень хорошо, по большей части спит. А ведь мы его не кормим, чтобы он убивал этих тварей…

Собака действительно казалась весьма апатичной и тощей – если ее совсем не кормили, это было и не удивительно. Ида вспомнила, как мать напоминала ей о том, что нужно покормить кошек. Ловить крыс могут только здоровые, бодрые коты…

Она украдкой порылась в оставшихся продуктах, пытаясь найти что-нибудь для собаки.

Фермер Фрисманн в раздражении возвел глаза к небу.

– Да не будет он на них охотиться, господин пастор, – заявил он. – Это овчарка, которая в лучшем случае может загнать крыс в угол и следить, чтобы они не сбежали.

Но тут отец Иды задал ключевой вопрос:

– Откуда взялись эти твари? Я думал, в Новой Зеландии нет вредителей. Нам сказали, что в этом отношении Господь благословил нашу новую родину.

Пастор Хайне пожал плечами:

– Как-то появились… Приплыли на судне из Европы. А здесь, на станции… Откуда я знаю, то ли забрались в лодку с провиантом, то ли в ту лодку, которая доставила ваши вещи или древесину…

– Не могли они так расплодиться за два дня, – желчно заявила госпожа Краузе. – Нам срочно нужен крысиный яд! А до тех пор мне придется не спускать с ребенка глаз.

В последующие дни оказалось, что крысы представляют серьезную проблему. Поселенцы не могли совладать с этой напастью, несмотря на то что женщины всячески пытались спасти от них припасы. Крысы прогрызали вощеную ткань, мешки и даже наспех сколоченные деревянные сундуки, пожирали зерно и бобовые. Только Иде жилось полегче, хотя ее братья и сестра постоянно жаловались, что в палатке воняет мокрой псиной. Но Ида никого не слушала. Перед лицом крысиной чумы и панического страха перед вредителями она восстала даже против отца. Охотник, пес миссионеров, досыта накормленный манной кашей, а порой и куском колбасы, спал между нею и Элсбет. Он не поймал ни одной крысы, но, похоже, они его боялись. Припасы Иды почти не пострадали от грызунов.

В конце августа мужчины наконец приветствовали свои семьи богослужением на причале. Погода была благосклонна к ним, почти весь день было солнечно и сухо. Но некоторые женщины все равно плакали. Не о таких домах они мечтали! Кроме того, не хватало практически всех предметов домашнего обихода. Сундуки переселенцев еще не доставили со склада.

– Не понимаю, на что они жалуются, все лучше, чем в палатках, – неодобрительно отзывалась о них Ида.

Вместе с Элсбет она расстелила на полу дома Ланге новые мешки с соломой. Старые пришлось выбросить, поскольку они кишели блохами, и все благодаря псу миссионеров, запущенному и постоянно чесавшемуся. К счастью, к этому моменту Элсбет уже горой стояла за пса. Решив пожертвовать кусочком ароматного мыла из магазина миссис Партридж, который ей подарила на прощание хозяйка, она потащила сопротивляющегося Охотника к реке. Вскоре от пушистой шерсти собаки запахло розами. С тех пор как пса начали регулярно кормить, он стал намного подвижнее.