Я люблю Капри - Белинда Джонс Страница 68

В баре «Круг» отеля «Квизизана» сидит женщина в персиковом платье с блестками. До сих пор не верится, что это я.

Тот факт, что мама одета в атласный костюм цвета меди, только подчеркивает ощущение «девчачести» моего наряда. Должна признаться, мне приятно, что я приняла вызов Люка и позволила маме меня одеть. Я набираю полную грудь воздуха и прогоняю легкое головокружение, которое появляется при одной мысли о нем. Мне до смерти хочется быть сейчас рядом с ним. Даже мысль проехать три километра до Анакапри, где мы ужинаем, меня пугает. Мне нужно выпить. Как по мановению волшебной палочки перед нами появляются два бокала с шампанским.

— От того джентльмена, — сообщает нам официант.

— Хорошее начало! — сияет мама и поднимает бокал, оглядываясь на морщинистого ухажера.

Я изворачиваюсь, стараясь последовать ее примеру, но в результате выплескиваю вино на юбку.

— Ах, Ким! — восклицает мама, тайком подавая мне салфетку. — Не волнуйся, к тому времени, как мы доберемся до их отеля, все высохнет.

Я в отчаянии смотрю на свой бокал. Только впустую потратила то, что могло придать мне смелости. Я проглатываю остатки, пока они не успели испариться.

— Подумать только, может быть, из этого бокала пил Том Круз! — посмеивается мама. — Он здесь останавливался. И Жан-Поль Сартр, и Джон Белуши.

Я представляю, как сайентолог, экзистенциалист и гедонист собираются выпить на троих, но тут мама наклоняется ко мне и говорит:

— Мы здесь всего на несколько минут. Я просто хотела выпить с тобой наедине на тот случай, если с этого момента все твое внимание будет отдано Тайлеру.

— Мама! — умоляю я со стоном. — Этого не будет. Пожалуйста, только не надо строить планы.

— Ничего не могу с собой поделать. По поводу этого человека у меня хорошие предчувствия.

Я вздыхаю. Меня так и подмывает рассказать ей про Люка. Без интимных подробностей — только то, какие чувства я к нему испытываю. Может быть, мама смогла бы дать мне хороший совет — она, наверное, не раз оказывалась в подобной ситуации… Но вместо этого я говорю:

— Я совсем не ищу…

— Стильного холостяка миллионера? — В глазах у мамы блестит задорный огонек.

Я смотрю на нее. Она неисправима.

— Ладно. Я буду очаровательна, только пообещай не расхваливать меня при нем и не отпускать замечания о том, как хорошо мы вместе смотримся.

— Ты портишь все удовольствие!

— Я серьезно! И так краснеть приходится.

— Хорошо. Я буду вести себя примерно. Давай выпьем еще по бокалу и тронемся в путь. — Мама обшаривает пространство взглядом. — Так, кто заплатит на этот раз…

Я ненадолго запутываюсь в юбке, стараясь выбраться из такси на Пьяцца Витториа в Анакаири. Я не привыкла носить на себе столько метров ткани. Мама пытается помочь мне, изящно потянув за руку, но падает прямо на стойку с футболками.

— Знаешь, я, наверное, немного пьяна. — говорит она, обретая утерянное было равновесие.

— Во всем виноват третий бокал! — подсказываю я.

Я уже с благодарностью вспоминаю, что большую часть первого я пролила, а потому вполне прилично держусь на ногах.

Я поднималась вслед за мамой по лестнице, потом мы проходим по дорожке и останавливаемся у застекленного синего овального окна в бетонной стене.

— Это вид на бассейн снизу, — говорит мама.

И тут же передо мной в окне появляется пара длинных загорелых ног.

— Она определенно посещала «Школу ног», — размышляет мама.

— Школу ног?

— Это специальный курс процедур в «Ферме красоты» — София рассказывала. Некоторые люди по неделе там проводят. Им оборачивают ноги разными компрессами, укладывают в резервуары с морской водой — для прочистки сосудов.

Я смотрю на маму в недоумении.

— Ну, это связано с лимфодренажем и варикозными венами, — рассеянно говорит она.

— Думаешь, поэтому ПБ здесь и остановился?

Вместо того, чтобы начать его защищать, мама хихикает и хватает меня за руку.

— Вообще-то, он остановился здесь, потому что узнал, что в этом отеле останавливались Лиз

Харли и Джулия Роберте, хотя и не одновременно, конечно.

По сравнению с телемегерой и кинозвездой я чувствую себя уже не такой ослепительной…

— Тут есть апартаменты «Мегарон» с отдельной комнатой для прислуги и собственным бассейном. — рассказывает мама. — Но лучше всего вот что: можно прямо лежа в спальне нажать кнопку, и потолок раскроется, так что остается только сбросить покрывало и нежиться на солнце, еще толком и не проснувшись.

— Или смотреть ночью на звезды, — вздыхаю я, представляя себя в этой спальне в объятиях Люка.

Мы заходим за угол — перед нами вход в отель, вода в фонтане переливается через край огромной раковины в мраморный бассейн, освещенный дюжиной фонариков. Затем мы проходим в сливочного цвета холл. Мама наблюдает, как я оглядываю бесконечные арки, белые диваны и столики высотой по щиколотку, теряющиеся в складках крахмальных хлопковых скатертей цвета слоновой кости, после чего говорит, что заглянет в туалет подкрасить губы. Постепенно я начинаю замечать подробности — тускло-золотые люстры, бледные орхидеи и траву в горшках, старинную карету за ограждением — не хватает только кучера, лакеев и принцессы. Я-то предполагала, что ПБ выбрал «Палас», потому что его проще выговорить — попробуйте-ка сказать «Квизизана» после нескольких рюмок, — но здесь по-настоящему ощущаешь, что такое роскошь и что значит «пять звезд». В «Квизи» тебя встречает строгое, формальное великолепие, а здесь думаешь: «Вот бы у меня дома было так же!»

Мама возвращается, и мы рука об руку направляемся в бар.

— Я знаю, женщина должна опаздывать, чтобы войти с шиком и держать мужчин в напряжении, но я люблю прийти минут на пять пораньше, чтобы хорошенько осмотреться и найти место получше… — Мама оглядывает зал — кругом та же сливочная белизна, но теперь ее подчеркивают столы темного дерева (массивные, как старые дубовые двери), оловянные светильники и огромные полотна без рам, демонстрирующие смелые образчики современного искусства. (Хотела бы я послушать профессиональное мнение Тайлера по поводу перевернутой вверх ногами женской фигуры на ядовито красном фоне, которая висит над барной стойкой.)