Воспитанница любви - Ольга Тартынская Страница 68

Голод мешал отдаться молитве, и Вера пожалела, что не купила на толкучем рынке, когда проходила мимо, пирожок или калач. Она осторожно оглянулась вокруг. Под сводами Покровской церкви собрался пестрый люд: ремесленники, отставные унтер-офицеры, замшелые старухи. Кухарки и горничные соседствовали с важными генералами и нарядными гордыми дамами. В голове Веры сложился следующий план: найти ростовщика и заложить бриллиантовые сережки, затем поесть где-нибудь в трактире (хорошенько поесть!), а после… А после как сложится. Как ни силилась Вера, на голодный желудок ничего не придумывалось.

Она стала потихоньку пробираться к выходу, низко опустив голову. Напоследок перекрестившись и отвесив поклон, девушка побрела прочь, опасливо косясь на полицейскую будку, расположенную на краю площади. Хорошо одетая одинокая девушка привлекала внимание прохожих, молодые люди все норовили заглянуть ей под шляпку. Вера знала, что без сопровождения по улицам прогуливаются лишь девицы определенных занятий. Однако что было делать? Вера направилась к толкучему рынку, где наверняка можно было найти лавку ростовщика. Здесь тоже поглядывали на нее с любопытством, совали товары, уговаривали купить. Грязные мальчишки прыгали вокруг, попрошайничали, бабы предлагали купить пряничного или леденцового петушка. Здесь торговали, кажется, всем, что попадало под руку или обнаруживалось лишним в хозяйстве. Подержанные фраки, старые вицмундиры и прочее тряпье, а по соседству гжельские чашки, серебряные самовары и подносы, на лотках – статуэтки Наполеона, купидонов и кошки с подвижными головами и мышью в зубах. А далее – квас, сбитень, пенник и меды в липовых бочонках и берестяных ковшах. Овощные ряды изобиловали роскошью: рядом с обыденными огурцами и помидорами соседствовали ананасы, арбузы, дыни. Здесь оборванные цыганки гадали желающим за копейки. На углу расположились лотки с дешевыми брошюрами – песенниками, сонниками, альманахами.

Вера никак не решалась расстаться с последними монетами, но голод делался нестерпимым при взгляде на окружающее великолепие. Девушка выбрала огромный пирог с вязигой и, мгновенно проглотив его, запила квасом. Торговец, продавший ей квас, пожилой крепкий мужик, с сомнением покачал головой:

– Негоже вам, барышня, по толпе прохаживаться. Не ровен час обворуют. Соблазн-то какой!

Вера невольно прижала к груди свой мешочек с драгоценностями. Мужик, подметив это, усмехнулся и добавил:

– Меня нечего бояться, нешто я разбойник? А вот вижу, промышляют воришки-мальцы, их обучает тутошний атаман. Домой бы вам али мужика дюжего для охраны, так нехорошо.

Вера, краснея, поблагодарила его и побрела прочь, зорко оглядываясь по сторонам и крепко прижимая к груди свой сак. Она не решилась спросить у мужика, где можно найти ломбард или ростовщика: боялась выдать себя и привлечь внимание воришек. Пришлось обойти рынок вдоль и поперек, изучить все вывески в округе. «Парикмахер из Парижа», «Колониальные товары купца Дышлова», «Хлебные изделия Капитонова», «Сапожник Шульц», «Принимаю заклады, скупаю ценные бумаги и драгоценности» и прочая. Последняя небольшая афишка заинтересовала Веру более всего. Она была выставлена у высокого мрачного дома с решетками и высоким забором. Окна, выходящие на улицу, были глухо занавешены, входная дубовая дверь с небольшим порожком глядела на тротуар и была снабжена деревянной колотушкой.

Вера остановилась в раздумье у этого дома. Дважды тянулась ее рука к молоточку, но боязливо опускалась. Девушке было страшно нешуточно. Что кроется за этими неприветливыми стенами? Не попадет ли неопытная девица в руки разбойников почище рыночных воришек? Вдруг дверь сама распахнулась и на улицу выбралась низенькая пухленькая женщина лет пятидесяти в аккуратной, хоть и полинялой шляпке и добротном платье.

– Изверг! Грабитель! – потрясала она кулачком. – За такую вещь всего два рубля да еще двадцать копеек процентов. Разбойник! Варвар!

Продолжая ругаться, женщина пересчитала монеты и спрятала их в нелепом ридикюле такого же почтенного возраста, что и она сама. Вера с любопытством наблюдала за возмущенной особой, та, в свою очередь, тоже заинтересовалась нарядной девушкой.

– Злыдень, нехристь, басурман! – сказала она, адресуясь теперь к Вере. – Неужто вам тоже к Янгелю? Ограбит бесстыжий ростовщик!

Девушка растерянно пожала плечами:

– Я не знаю другого способа добыть денег.

– Да что такое? – живо заинтересовалась особа.

Вера хотела было сразу положить конец любопытству незнакомой дамочки, но что-то в этой женщине располагало к себе – возможно, некоторое сходство с Марьей Степановной. К тому же Вера знала: бывает, что помощь приходит, откуда ее вовсе не ждешь. Она прибегла к простительному обману и рассказала выдуманную историю, которую заготовила на случай поступления в гувернантки. Впрочем, лишь часть этой истории была вымышлена.

– Я воспитывалась в богатом доме, получила недурное домашнее образование. Знаю по-французски совершенно, еще по-английски. Могу учить детей, с этим приехала в Петербург, но по дороге меня ограбили. Пропал сундук с платьем и рекомендательными письмами. Осталось лишь то, что было при мне. Теперь не знаю, что делать. Ведь без бумаг меня никто не возьмет. Да и остановиться негде, у меня никого нет в Петербурге…

Женщина внимательно выслушала и осмотрела Веру. Хорошая одежда, манеры девушки, очевидно, убеждали в правдивости рассказа.

– Вот что, голубушка, пойдем-ка ко мне, – скомандовала дружелюбная особа. – Я еще и кофию не пила, купила вот на пять копеек на рынке. Присмотрела на зиму новый салоп, дешево отдают. Да вот до пенсиона еще далеко, пришлось заложить мужнину табакерку, когда еще случай представится! – Она решительно взяла колебавшуюся Веру под руку: – Идем! Кофию выпьем, закусим, что Бог пошлет. У меня появилась недурная идея насчет тебя, матушка. Кофий пьешь?