Потрясающая красота - Даниэла Стил Страница 68

— Где ты? — спросил он наконец.

Эверетт пытался понять, что у Чеда на уме. Ему было страшно.

— В Бьютте. — Эверетт, который долго жил в разныхместах, до сих пор произносил название города, как местный. Легкий акцентуроженца Монтаны у него сохранился до сих пор.

— Правда? А что ты здесь делаешь?

— У меня здесь сын, — просто ответилЭверетт. — И я давно его не видел. Не знаю, Чед, хочешь ли ты встретитьсясо мной. Если нет, я не обижусь. Я давно собирался к тебе приехать. Но всебудет, как ты решишь. Повторяю: ты мне ничего не должен. Это я должен тебе —попросить прощения за то, что пропадал все эти двадцать семь лет. — Надругом конце провода снова молчали. Сын, которого он не знал, обдумывалуслышанное. — Я приехал загладить свою вину.

— Ты состоишь в обществе «Анонимных алкоголиков»? —настороженно спросил Чед, услышав знакомые слова. [20]

— Да. Двадцать месяцев. Это лучшее, что я сделал вжизни. Поэтому я здесь.

— Я тоже, — после колебаний признался Чед. И черезсекунду добавил: — Не хочешь сходить на собрание?

— Хочу. — Эверетт перевел дух.

— Тут намечается одно в одиннадцать, — сказалЧед. — Ты где остановился?

— В «Рамаде инн».

— Я за тобой заскочу. У меня черный пикап «форд». Подамдва гудка. Буду через десять минут. — И все-таки Чед хотел встречи сотцом.

Эверетт поплескал в лицо холодной водой, причесался ивзглянул в зеркало. На него оттуда смотрел сорокавосьмилетний мужчина, порядкомповидавший на своем веку, который в двадцать один год бросил трехлетнего сына.Гордиться нечем. Для угрызений совести причин достаточно, и эта главная. Он немногим в жизни причинил боль, но больше всего страданий принес своему сыну.Загладить перед ним свою вину невозможно. Двадцать семь лет безотцовщины никудане денешь, но он хотя бы теперь был здесь.

Когда Чед подъехал, Эверетт уже стоял перед гостиницей, вджинсах и толстой куртке. Чед оказался крепким, высоким и красивым парнем —блондином с голубыми глазами. Он вышел из машины и походкой уроженца Монтанынаправился к Эверетту. Когда он подошел, то долго и пристально смотрел наЭверетта. Потом протянул руку для рукопожатия. Их взгляды встретились, иЭверетт с трудом сдержал слезы — не хотелось смущать парня. Таким сыном,наверное, мог бы гордиться любой отец. Они пожали друг другу руки, и Чедприветственно кивнул. Судя по всему, он не был особенно разговорчив.

— Спасибо, что заехал за мной, — поблагодарилЭверетт, садясь в машину. Там ему на глаза попались фотографии двух мальчиков идевочки. — Твои дети? — Эверетт с удивлением смотрел на снимки. Он ине подозревал, что Чед уже отец. Чед с улыбкой кивнул:

— Ждем еще одного. Дети хорошие.

— Сколько им?

— Джимми семь, Билли пять, Аманде три. Думал, уже все,и вдруг шесть месяцев назад неожиданность. Еще одна девочка.

— Большая семья. — Эверетт рассмеялся. — Чертвозьми! Пять минут как снова обрел сына, а оказывается, я уже дед, причемтрижды. Так мне и надо. Рано ты начал, — заметил Эверетт.

На этот раз рассмеялся Чед:

— Ты тоже.

— Чуть раньше, чем планировал. — С минуту онколебался, не решаясь спросить, но все же решился: — А как мама?

— Нормально. Вышла замуж, но детей нет. Живетпо-прежнему здесь.

Эверетт кивнул. К их встрече он не был готов. Этотскоропалительный и недолгий юношеский брак оставил у него тяжелые воспоминания,как, наверное, и у нее. Кое-как они промучились три года, и Эверетт невыдержал. Более неподходящей пары не придумаешь. Их брак с самого начала былкошмаром. Эверетт однажды даже пригрозил застрелиться из ружья ее отца. А черезмесяц ушел. Если б остался, то без кровопролития, наверное, не обошлось бы,кого-нибудь убил бы — либо ее, либо себя. Это были три года постоянной борьбы.Именно тогда он запил, и запой его растянулся на целых двадцать шесть лет.

— Чем занимаешься? — с интересом спросил Эверетт.

Чед был очень красив, гораздо лучше самого Эверетта в егогоды. Изящные черты лица у него сочетались с суровой мужественностью. Он былвыше, чем Эверетт, и намного крепче, будто занимался физическим трудом иличем-то подобным.

— Я помощник управляющего ранчо в двадцати милях отгорода. Лошади и крупный рогатый скот. — Он казался идеальным ковбоем.

— В колледже учился?

— В неполном. Два года отучился. На вечернем. Мамахотела, чтобы я поступил в университет на юридический факультет. — Онулыбнулся. — Но это не мое. Вот колледж — нормально. Хотя верхом на лошадимне гораздо привычнее, чем за письменным столом. Правда, сейчас у меня полноработы и за столом. Не люблю я этого. Дебби, моя жена, школьная учительница. Вчетвертом классе преподает. Отлично держится в седле. Летом участвует вродео. — Они, наверное, были идеальной парой — ковбой и его жена, котораяотлично держится в седле. Эверетту отчего-то казалось, что они счастливывместе. По крайней мере Чед выглядел счастливым. — А ты женат? — Чедс любопытством посмотрел на отца.

— Нет. Я лечился, — ответил Эверетт, и оба рассмеялись. —Все эти годы колесил по свету, пока двадцать месяцев назад не лег вреабилитационную клинику. Теперь завязал, хотя и с большим опозданием. Слишкоммного я работал все эти годы и слишком был пьян, чтобы мной заинтересоваласьприличная женщина. Я журналист, — уточнил он.

Чед улыбнулся:

— Я знаю. Мама иногда показывает твои снимки. Онавсегда их мне показывала. Классно все это у те??я получается, особенно боевыекадры. Тебе, наверное, в интересных ситуациях приходилось бывать.

— Приходилось. — Эверетт вдруг услышал, как в егоречи стала более заметна манера уроженцев Монтаны, которые обычно говоряткоротко, чет??о, не растягивая слова, и вообще многословием не отличаются. ВМонтане было скудно все, в том числе и здешняя пересеченная местность. Но что-тов этой скромной незаметности притягивало и радовало глаз Эверетта. Он думал отом, что вот его сын в отличие от отца, уехавшего из дома на край земли,остался на родине, там, где его корни. Родственников здесь у Эверетта неосталось, все уже умерли. И он сюда возвратился только потому, что здесь живетего сын.

Наконец они подъехали к маленькой церквушке, где проводилисьсобрания. Спускаясь вслед за Чедом но лестнице на цокольный этаж, Эвереттподумал: как же ему все-таки повезло, что Чед не отказался от встречи. А ведьмог бы. Эверетт мысленно вновь поблагодарил Мэгги. Лишь благодаря ее уговорам,мягким, но упорным, он решился поехать к сыну и теперь был счастлив. Уже припервом их знакомстве она спрашивала его о сыне.