Два маленьких обмана - Лиз Карлайл Страница 68

Куин не успел ответить, как Люси исчезла.

Куин тихо сказал что-то на ухо Элис, пожал руку Генри и покинул церковный двор. Все это утро он ждал известий от Вивианы. И только страх за Серилию заглушал его гнев на то, что она не сдержала слова.

Когда Куин прибыл в Хилл-Корт, Бэшем, ничем не выдав своего удивления, впустил его.

– Насколько мне известно, милорд, около полуночи у ребенка началась лихорадка, – пояснил дворецкий. – Сейчас с нею доктор Гулд.

Не говоря ни слова, Куин бросился вверх по лестнице в спальню Вивианы. Он вошел, даже не постучав. Комната была полна женщин. Гувернантка, мисс Хевнер, стояла в одиночестве в углу комнаты. Ее лицо выражало сильное беспокойство. Серилию переложили на кровать Вивианы. Та склонилась над дочерью, около нее стояла старая няня-итальянка.

Наклонившийся к Серилии с другой стороны кровати доктор Гулд поднял глаза и, увидев Куина, удивленно изогнул бровь. Затем он приставил к груди Серилии деревянную трубку, приложил к ней ухо, заткнув второе пальцем. Периодически он передвигал трубку, заметно хмурясь. Наконец доктор выпрямился, закрыл отверстие трубки кусочком слоновой кости и положил ее в кожаный футляр.

– Сердце в порядке, но в легких продолжается застой, – объявил он. – Пульс учащенный.

Серилия беспокойно зашевелилась, но не открыла глаза.

– Что мы можем для нее сделать? – прошептала испуганная Вивиана.

Доктор Гулд положил руку девочке на лоб.

– Чаще давайте ей настойку ивовой коры. Каждый час. Если потребуется, поите с ложки. Когда проснется, дайте воды или бульона, и как можно больше. Если станет хуже, пошлите за мной. Если до завтра лихорадка не прекратится, нам придется пустить девочке кровь.

Вивиана внимательно слушала доктора и кивала. Тот сказал ей несколько ободряющих слов и уехал. Если его даже и удивило присутствие Куина, он вида не подал.

Постепенно в комнате вновь воцарилась нормальная атмосфера, насколько она могла быть нормальной в таких обстоятельствах. Горничные, которые, очевидно, пришли поменять постельное белье, застелили выдвижную кровать и ушли. Мисс Хевнер извинилась, пробормотав что-то о заботе об остальных детях. Синьора Росси, старая няня, занялась коричневыми бутылочками, стоявшими на подносе, смешивая их содержимое в кружке с водой.

Вивиана опустилась в кресло у кровати и ни разу не взглянула на Куина. Сегодня она выглядела на все свои тридцать три года. Вивиана, будучи высокой, с пышной фигурой, сейчас производила впечатление маленькой хрупкой женщины. Под глазами легли темные круги. Рука, сжимавшая подлокотник кресла, походила на птичью лапку. В волосах, зачесанных назад в очень простую прическу, Куин впервые заметил .редкие серебряные нити. Не появились ли они за эту ночь? Говорят, такое случается, подумал Куин.

Возможно, измученный вид Вивианы смягчил его гнев, а может быть, причиной тому была Серилия. Она казалась такой маленькой на огромной кровати. Глядя на нее, Куин почувствовал, как его сердце сжимается от жалости к ней и ее матери. Что бы ни сделала Вивиана, она этого не заслуживала.

Куин отыскал глазами стул и подвинул его к креслу, на котором сидела Вивиана. Ее рука лежала на подлокотнике, и он в порыве чувств накрыл ее своей ладонью.

– Как давно Серилия находится в таком состоянии?

– Она начала задыхаться вчера вечером как раз перед приездом доктора Гулда, – безжизненным голосом произнесла Вивиана. – Затем началась лихорадка, и она стала беспокойной. А на рассвете случилось что-то... что-то похожее на una convulsione?

– На припадок? – уточнил Куин. Вивиана кивнула, неотрывно глядя на Серилию:

– Si. Однажды это случилось с Николо, когда он был младенцем. Сейчас то же самое с Серилией.

Куин, стараясь не выдать волнения, проговорил:

– Сейчас она кажется такой спокойной. Она не просыпалась?

– Ненадолго, – ответила Вивиана. – Но она говорит какую-то бессмыслицу и дико сопротивляется, когда мы пытаемся успокоить и сдержать ее.

Синьора Росси протянула Вивиане еще один пузырек и что-то быстро сказала по-итальянски.

– Si, grazie, – ответила Вивиана, вставая.

Старушка, забрав с собой поднос, вышла из комнаты.

Вивиана, прихрамывая, подошла к кровати, и Куин последовал за ней. Она взяла кружку, в которой няня смешала настойки из пузырьков, и ложкой помешала содержимое.

– Что ты делаешь? – спросил Куин.

– Синьора Росси приготовила укрепляющее лекарство, – ответила Вивиана, проводя по лбу тыльной стороной ладони. – Мы должны давать его un po#39;per volta – по каплям, si? – так, чтобы Серилия не захлебнулась.

Куин смотрел, как Вивиана помешивает лекарство. Рука ее мелко дрожала, а вторая была перевязана в запястье.

– Вивиана, ты хоть немного поспала?

– Non molto, – пробормотала она. – Достаточно. Куин нахмурился:

– Не спала и еле держишься на этой ноге. – Он осторожно взял у нее из рук кружку. – Покажи мне, как это делается. А потом садись и отдыхай.

Вивиана вопросительно посмотрела на него.

– Вивиана, у меня есть право помочь ей, – мягко произнес Куин. – Не лишай меня этого шанса.

Она согласно кивнула и сказала:

– Налей немного в ложку. Si, вот так. И оттяни Серилии нижнюю губу. Иногда она пьет сама. Если нет, давай ей по капле.

Куин старательно делал так, как сказала Вивиана, а она молча наблюдала за ним. Сначала он пролил лекарство Серилии на подбородок и поспешно вытер его. Иногда ему все же удавалось влить хоть немного жидкости девочке в рот. Время от времени он трогал рукой пылающий жаром лоб дочери и мысленно молился, чтобы лихорадка оставила ее.

К концу процедуры Серилия начала что-то бормотать по-итальянски и метаться по постели.

Вивиана присела на край кровати, сжав в руках покрывало.

– Она стала такая после того приступа на рассвете, – с тревогой с голосе произнесла она. – Синьора Росси говорит, этого следовало ожидать, но это... Dio, это пугает меня.

– Меня тоже это пугает, – признался Куин. – Но синьора Росси знает лучше, не правда ли? Ты доверяешь ей?

Вивиана кивнула и обессиленно опустилась в кресло:

– Она мудрая. Но она слишком старая. Она stanchissima. Очень устала.

– Как и ты, – заметил Куин. – Но я не устал, несмотря на мой вид.

Вивиана слабо улыбнулась и сложила на груди руки. Он не мог решить, следует ли принять этот жест как знак упрямства или просто как признак усталости.

Он продолжил поить дочь снадобьем. У него уже ломило спину от его неудобной позы, но вот наконец все лекарство было выпито.