Птица обрела крылья - Анна Морион Страница 68

Замок Найтингейл-неста представлял собой четырехэтажное внушительное сооружение в готическом стиле, однако от него не веяло угрюмостью, даже наоборот – построенный из светлого камня, с богатым внутренним садом, замок казался уютным семейным гнездом, словно созданный для того, чтобы по его длинным коридорам бегали дети. Герцог Найтингейл был заботливым хозяином, поэтому поместье и замок находились в идеальном состоянии, все было до блеска начищено, дорожки сада посыпаны мелким гравием, а фонтаны, стоящие тут и там, всегда были чисты и радовали своими водяными струями.

Поздний ланч, состоящий из различных блюд и десертов, подействовал на гостей магическим образом, и теперь все, даже Вивиан, были готовы к прогулке по замку и саду. Герцог, одетый в несколько простой, но элегантный костюм, был сама вежливость и без устали развлекал Коуэллов и мистера Фидмана рассказами об истории замка и той самой правдивой легенде о «Соловье», его прародительнице.

Облака на небе рассеялись, и засияло яркое майское солнце, делая этот теплый день жарким и душным. Нагулявшись по саду, гости пожелали возвратиться в спасительную тень замка, и хозяин тотчас предложил им посетить большую картинную галерею с портретами его предков, на что получил недовольный возглас Ричарда: «Мне неинтересно смотреть на портреты, сэр! Это ведь скука смертная! Лучше покажите нам вашу конюшню!».

– Прошу прощения, Ваша Светлость, иногда мой сын весьма несдержан в выражениях, – поспешила сказать миссис Коуэлл, слегка покраснев от стыда за поведение сына.

– Не стоит извинений, мэм, – улыбнулся на это герцог. – Ваш сын имеет полное право не любить портретную живопись и не желать слушать рассказы о моих предках. Поэтому я предлагаю вам, миссис Коуэлл, и вам, мистер Фидман, пройти в конюшню и полюбоваться моими лошадьми, а с вами, миссис Уингтон, я пожелал бы побеседовать наедине.

«Кажется, этот мужчина таки неравнодушен к Вивиан!» – пронеслось в разуме миссис Коуэлл, а Ричард радостно взвизгнул от такого роскошного предложения и тотчас потянул мать за руку.

– Если вы не возражаете, Ваша Светлость, и, конечно, вы, миссис Коуэлл, я предпочел бы провести некоторое время в библиотеке замка, – учтиво поклонившись, вымолвил мистер Фидман.

– Безусловно, сэр, моя библиотека к вашим услугам, – отозвался на это герцог.

Миссис Коуэлл также выразила свое согласие, и гости разошлись: мать и сын направились в конюшню, мистер Фидман пошел искать библиотеку, а герцог и Вивиан поднялись на третий этаж замка, где располагалась галерея портретов Найтингейлов.

Намерения хозяина поместья было настолько очевидны Вивиан, что она даже посмеивалась внутри себя: что ж, он вновь будет флиртовать с ней! Как ловко он отослал ее мать, брата и мистера Фидмана, чтобы остаться с ней наедине! Но, когда они подошли к большому портрету красивой светловолосой женщины, одетой в пышное красное платье прежних веков, и стали так близко друг к другу, что почти соприкасались одеждой, девушка вдруг почувствовала, что умершие чувства к этому красивому благородному джентльмену воскресли, и ее душа наполнилась бурей: нет, нет! Ей не нужны эти чувства!

– Эта дама на портрете – моя прародительница, именно та женщина, которую влюбленный в нее король называл «Соловьем». Именно благодаря своей красоте и певческому таланту, Элизабет Уорни стала герцогиней Найтингейл и хозяйкой этого поместья, – вдруг нарушил тишину герцог.

– Она была очень красива, – искренне сказала Вивиан, с интересом рассматривая портрет этой таинственной женщины. – Но означает ли это, что вместе с титулом и поместьем, она получила короля себе в любовники?

– Очевидно, да. Видите ли, не она выбрала короля, а он ее. В прежние времена, как и сейчас, желание короля было законом… К счастью, она не окончила свои дни в темнице или на плахе, как некоторые из его жен и любовниц, – ответил ей собеседник.

– Кажется, я знаю, о каком короле идет речь, – тихо вымолвила Вивиан. – Должно быть, она была экстраординарной личностью, если сумела остаться в живых и даже передала это поместье и титул своим потомкам.

– Именно такой она была. В ее честь даже написано с десяток од и поэм… Миссис Уингтон, я приветствую в людях прямоту, и сам наделен этим качеством. Позвольте мне сказать вам, что я одержим вами, и что вы отняли мои покой и сон, – глядя на девушку с нежностью в глазах, низким тоном промолвил герцог.

Вивиан была изумлена его признанием: она ожидала, что он вновь будет флиртовать с ней, но, как оказалось, в его сердце живет любовь… И одержимость. И почему только она пробуждает в мужчинах одержимость? Джереми тоже был одержим ею, он ни разу не говорил об этом вслух, но его чувства к супруге нельзя было назвать «любовью» – так считала девушка, поэтому признание герцога Найтингейла не заставило ее услышать пение Амура, но вновь вспомнить те ужасные ночи, проведенные с супругом.

– Красивая молодая богатая вдова намного привлекательнее молодой красивой бесприданницы, не так ли Ваша Светлость? – ровным тоном сказала Вивиан, ответив на его нежный взгляд спокойным и даже прохладным.

– Вы привлекли мое внимание еще до того, как я узнал о том, что вы являетесь племянницей графини Крэнфорд. Возможно, вы помните тот день, когда на одной из улиц Лондона вы столкнулись с идущим вам навстречу джентльменом, и ваши прекрасные, поцелованные огнем волосы вырвались из плена прически и осветили улицу своим пламенем? – нисколько не смутившись, сказал герцог.

– Увы, я не могу припомнить данное событие, сэр, – ответила на это Вивиан, но она солгала, ведь то неловкое происшествие никогда не покидало ее памяти. Однако в данный момент ей было важно показать герцогу, что она не была заинтересована в нем.

– Именно после этой внезапной встречи я часто думал о вас, не зная о том, кто вы и где живете. Каково было мое удивление, когда вы появились на балу леди Мальборо, и вы были так прекрасны, что мне казалось, мои глаза ослепнут от вашего сияния. Чтобы узнать вас поближе, я попросил вас осчастливить меня двумя танцами с вами, но вы были холодны ко мне, и от меня не укрылось то, что на мои вопросы вы отвечали с неохотой. Впрочем, это не оттолкнуло меня. С того бала, моя леди, ваш образ не покидал мой разум, но ваше положение делало для меня невозможным предложить вам брак. Я восторгаюсь вами, вашим глубоким умом и нежной душой…

– Когда я была бедной родственницей графини Крэнфорд, никто не восхищался моим глубоким умом и нежной душой. Как забавно: теперь, когда я обрела богатство, этими моими качествами восхищаются все, – с иронией в голосе, грубо перебила собеседника миссис Уингтон: этот разговор доставлял ей дискомфорт, а ее гордость восставала против речей герцога.

– Я обожал вас. Обожал на расстоянии.

– Обожать кого-то на расстоянии, сэр, это искусство, и вы в нем весьма преуспели. Как вы сами выразились, мое положение бесприданниц затмевало для вас все мои приятные качества, и вы никогда не женились бы на мне, не правда ли?

– Вы были недосягаемы для меня, и, несмотря на мою любовь к вам, которую я пытался подавить в себе, но так и не смог, я не имел намерений делать вам предложение руки и сердца. Прошу, примите мои извинения, если мои слова ранили вас или унизили ваше достоинство.