Бесчувственные - Виталина Дэн Страница 68

Рус, дышал загнанно, словно поучаствовал в забеге. Слышал, как вырывалось его хриплое дыхание изо рта, будто больной, загибающийся с пневмонией… А в ушах обрывки фраз, которые не покидали мою башку с того момента, как переступили порог больницы.

«Боже, сколько крови… И ведь они были вместе в машине… Всю жизнь вместе… Так жаль, что дети остались сиротами… Такие мальчишки славные… Как они теперь? В детский дом? — и женский плач».

— Пошли… Пока за нами не пришли…

Я узнал… В тот же вечер я узнал адрес тех людей, которые биологически назывались нашими родственниками. Я был прав, и друзья отца знают все. И телефон и домашний адрес. Ведь отец с мамой, не всю жизнь, друг с другом жили.

— Тимур, может не стоит. Там… Там люди… в общем тяжелые — Ренат, аккуратно постарался отговорить.

Усмехнувшись, посмотрел на него открыто… откровенно… ничего больше не тая и не скрывая… ни под кого не подстраиваясь.

И я… я, увидел реакцию его… Он, не ожидал каким взглядом его наградил.

А что? Что теперь притворяться? Кто нам поможет? Он что ли? Брат прав… Где это семья, друзья? Два человека приехали в больницу, а остальные как суки и мрази, празднуют на хате, как я узнал по дороге сюда…

Вот так батя… Пока ты жив, нужен всем… А когда нет тебя, то и не нужен вовсе. Вот такая сранная политика у людей.

Мне то легко и откровенно поебать. Я, к ним, ко всем всегда относился наплевательски. Во-время надеть на себя маску еще не означает, что ты к кому-то прикипел… полюбил или кто-то нужен. А вот за родителей, хочется каждого ебнуть. Жаль только, что отец этого не увидел…

— И что? Мне их бояться теперь что ли? Может прикажешь сразу в спецприемник ехать? — тот покраснел и уставился в лобовуху тачки.

— Давай Ренат, удачи. Навряд ли свидимся еще. — я постарался вложить в голос все, что думаю о них. Расставил все точки над «и».

— Тимур, зачем ты так? Я понимаю все, но…

— Но что, Ренат? Вы все как твари расползлись в разные стороны.

— Малой, сбавь обороты — запрокинул голову и заржал от его слов.

— А ты хочешь сказать, я не прав? Тогда где все? Почему я никого не вижу? — раскинул руки в стороны и начал озираться по сторонам. Даже кепку снял с головы.

— Я тут. Меня, ты тоже не видишь? — улыбка слетела с лица.

— На долго ли, Ренат?

— Ты же с нами давно. Ты, с отцом сколько раз на треке был? Мы гонщики… — перебил его не желая выслушивать очередной бред.

— Ренат, мой бы отец, никогда не бросил Вас… Он бы с Вами был, до последнего… до конца… В больнице. С семьей вашей. Предложил бы помощь. Но он, никогда бы после такого не пошел на хату отмечать окончание гонки. Круто Вы, его уважали… Но ты, дольше всех продержался, и показал себя. Спасибо. Бывай.

Развернулся и пошел по указанному адресу. Я знал, что я прав. Хотел ошибаться, но как обычно, мое чутье меня не подвело. И это, еще один забитый трехочковый в кольцо. Решающий в висок. В этот день, я уяснил еще одно золотое правило — никому не доверяй кроме себя.

Оказавшись около нужной двери, еще раз взглянул на номер квартиры. Вроде все верно… Нажал на звонок и с минуту не было ни единого шороха… ни одного признака, что тут кто-то живет. Сдавил челюсти, нажимая на звонок до последнего. Живут… Должны!

— Да иду! Господи, кого только "черт" принес… — бубнил по ту сторону, мужской голос среднего возраста.

— Да — раскрыв резко дверь, отскочил, чтобы не задели ненароком меня.

Мужик лет шестидесяти, седовласый, высокий, коренастый с карими глазами как у отца. Дед, значит…

— Ну привет, дед. — тот от удивления распахнул рот, и всю язвительность потерял разом.

Обводил мое лицо, прищуриваясь. У меня черты отца, но глаза полное отражение матери. Покачал головой и с усмешкой протянул, не смог сдержаться… Злость с меня рвалась наружу. Я всех, этих мразей, хотел задушить…

— Ну ты даешь… Не стыдно тебе, что даже в лицо не знаешь своих внуков? — тому явно не понравилось, что я его нравоучаю. Прищурился зло.

— Чего приперся? Я тебя не приглашал… — старик, опешил и замолчал от моей наглости.

— Ага — протиснулся между ним, просачиваясь в коридор квартиры — Я к тебе дедушка с разговором и новостями. Что первым выберешь?

— Ибрагим, кто там? — ммм… а вот и бабуля…

— Здравствуйте — поклонился ей. Да, Тим, будешь себя так вести, то не видать тебе помощи.

— Здравствуйте, молодой чел… — пока она говорила и прищурено смотрела на меня, словно пыталась вспомнить где видела, резко замолчала. Вспомнила, ну или поняла…

— Мам, пап, кто там? — от этих слов волосы встали дыбом… Мама… папа…

Посмотрел в сторону стильно одетой женщины… Сестра отца… Очень похожи… Бегал глазами по ее лицу, впитывая в себя некоторые черты. Очнувшись, прохрипел, не поворачиваясь к сзади стоящему за моей спиной мужчине.

— Дед… так, пока вся семья в сборе, решил с чего начать?

— Щенок, что ты себе позволяешь? — приподняв брови, не сводил насмешливого взгляда с женщины так похожей на моего отца. Надо же…

Но нутром чуял, что эта шавка такая же, как и ее родители. Гнилое нутро ничем не прикроешь. Напускает на себя вид важной, деловой женщины… Считает, что птица высокого полета.

Одна у всех, сука — показушность…

— Пап, давай выслушаем — хм… распознала сразу…

— Говори зачем пришел и выметайся — повернулся к мужчине, и постарался без дрожи в голосе выдать.

— Родители сегодня погибли… Оба… — пожилая женщина посерела, а потом начала сползать по стеночке вниз. Смотрела на меня как на какого-то дьявола или божество, не отводила глаз, и медленно соскальзывала на пол.

— Что? — послышался охрипший голос сбоку.

— Дед? К чему ирония? Вы же не хотели знаться с нами… — но они молчали, поэтому я перешел сразу к делу.

Я не хотел с ними… уж точно с ними, обсуждать своих родителей. Но в данный период моей жизни мне нужна была помощь… их помощь…

В запальчивости, пока они не пришли в себя, быстро начал говорить:

— Оформите опекунство на нас с братом. Вы кровная родня, и будет все быстро. По крайней мере, я так думаю. Вы близкие родственники — на этом скрипнул зубами и сжал кулаки. Родственники… никогда Вы ими не станете для нас.

— Уходи… — Что блять? Что? Что, он несет? Он серьезно?!

— Ты расслышал меня? — спросил еще раз для проформы.

Даже женщина, которая сидела на полу в недоумение перевела на него взгляд, словно не веря, что он посмел такое сказать. Но тут сразу видно, что все слушаются этого мужика. Глава семейства. Даже девица молчит… не смеет что-то произнести. А на минутку, умер брат… родной… родная кровь… А у этих сволочей, сын! Один гонит меня, а другая — язык в жопу засунула.