Месть королевы - Виктория Холт Страница 67

– Нужно наконец сделать так, чтобы Диспенсеры ушли, – сказала Изабелла. – Король сам никогда на это не пойдет.

– Увы, это верно, миледи.

– Но мало изгнать их, – продолжала Изабелла. – Мне совершенно ясно, что через короткое время они будут заменены новыми фаворитами такого же толка, которые тоже станут верховодить королем. Гавестона заменил Хью. Его заменит кто-то другой.

– Увы, – повторил епископ, – так оно и будет, миледи.

– Но этого нельзя допустить, – сказала королева.

– Миледи, но как же этому помешать?

– Только одним способом. Эдуард, сын короля и мой сын, быстро подрастает.

– Однако он еще совсем мальчик.

– Достаточно зрелый для того, чтобы его можно было короновать. В его возрасте уже были короли.

– Регентство? – коротко спросил епископ.

– Да, – так же коротко ответила королева и, помолчав, добавила: – Но разговор об этом следует хранить в строжайшей тайне, милорд. Только в силу особой необходимости я заговорила на подобную тему.

– Понимаю вас, миледи. Однако говорим на эту тему не только мы с вами, я уверен в этом, но и многие другие. Правда, шепотом.

– Тем лучше. А сейчас мне нужна ваша помощь, епископ. В Тауэре заключен человек, который поклялся поддержать меня, чего бы это ему ни стоило.

Епископ приподнял брови, но выжидающе молчал.

– Его имя Роджер Мортимер.

Епископ кивнул.

– Он сильный человек, я слышал о нем.

– Его дядя погиб в тюрьме. Племянник пока жив. Он молод и решителен. И он с нами.

– Вы проверяли его, миледи?

Королева чуть-чуть улыбнулась.

– Да, милорд. Я имела возможность проверить его.

– Он сумеет поднять жителей приграничных земель, – сказал епископ.

– Но для этого, – сказала королева, – он должен сначала совершить побег из Тауэра.

– Боюсь, это почти невозможно, миледи. Его, наверное, охраняют особенно неусыпно.

– У него есть друзья.

– Кто, миледи?

– Например, комендант тюрьмы.

– Это уже немало. От него многое зависит.

– А что могли бы сделать вы, епископ?

– Внутри Тауэра – ничего. Но снаружи… Снаружи я бы мог подготовить верных людей с лошадьми. А также лодку, которая перевезла бы его на другой берег Темзы, где будут ждать эти люди с лошадьми.

– Вы это сделаете, милорд?

– Приложу все усилия, миледи.

– Благодарю вас от всего сердца.

– Если мы избавим Англию от недобрых влияний, миледи, все люди тоже поблагодарят вас от вcего сердца.

– Я хочу и надеюсь, что смогу это сделать, епископ. Бог поможет мне. И мои добрые друзья.

– Тогда первое, что следует предпринять, миледи, освободить Мортимера. А потом куда его путь?

– К моему брату во Францию.

– Что он будет там делать?

– Сообщит обо мне, о нашем положении. Попросит помощи. Позднее я постараюсь присоединиться к нему… Если удастся. Вместе с моим сыном Эдуардом… Чтобы начать действовать оттуда.

– Все это означает гражданскую войну, миледи.

– Если король найдет тех, кто поддержит его.

– Кто-то всегда найдется. У Диспенсеров тоже есть свои сторонники. Зло редко бродит в одиночку.

– Я знаю. Но сейчас главное – освободить Мортимера. Моя ставка на него, епископ. Говорю вам это прямо. И на вашу помощь после его побега.

– Лишь бы удался побег, миледи. Остальное я, надеюсь, сумею устроить с Божьей помощью…

Изабелла покинула дом епископа с чувством радостного облегчения: число ее друзей и помощников увеличилось еще на одного – и такого, кому можно верить, кто не подведет.

* * *

В тишине и темноте ночи звучал их взволнованный шепот, подолгу не размыкались объятия. Любовники становились беспечными, почти забывали о неумолимом времени, об осторожности. Оттого, что знали: вскоре предстоит расставание. Возможно, надолго.

Комендант Олспей испытывал все большее беспокойство: что, если раскроется связь королевы с узником Тауэра? Нельзя ведь рассчитывать, что никто ничего не заподозрит, не увидит. Значит, нужно, чтобы как можно скорее Мортимер покинул негостеприимный замок, оказался на воле. Но что будет потом с самим Олспеем? Его голова недолго останется на плечах! И выходит, ему тоже необходимо скрыться.

Изабелла сказала, что единственный выход для него – уехать вместе с Мортимером. Она отблагодарит его за верность и преданность, за все опасности и лишения, которым он может подвергнуться. Это немного успокоило коменданта, и он с легкой душой принялся за подготовку к побегу Мортимера.

Епископ Орлтон тоже не терял времени. С помощью двух богатых жителей Лондона и их верных людей он выполнил то, что обещал: беглеца станут ожидать в условленном месте лодка и затем лошади, которые умчат его на берег моря, откуда он будет без замедления переправлен во Францию.

Дело оставалось за тем, как выбраться из стен Тауэра. Множество способов были предложены и отвергнуты самими участниками побега и его устроителями, а затем принят один из них.

Решено было назначить день побега на первое августа, в праздник святого Петра в Оковах, когда вино будет литься рекой.

– Я определю в охрану к милорду двух самых отъявленных пьяниц, – сказал Олспей. – Они так упьются, будьте уверены, что не станут нам помехой. Только нужно все предварительно подготовить.

И подготовка началась.

В течение двух недель Мортимер, не без помощи Олспея, расшатывал несколько камней в стене своей камеры, делая это, когда стражников под разными предлогами отсылали в другие места. Через отверстие в этой стене можно было попасть на крышу кухни, а оттуда во внутренний двор, где будет наготове веревочная лестница, перекинутая поверх самой низкой части главной стены. Все было продумано до мелочей.

Узник и его тюремщик еще крепче сдружились за это время и были твердо уверены в благополучном исходе. Но Изабелла волновалась больше, чем они оба. Она обрела то, о чем могла только мечтать: приверженца и исполнителя своих далеко идущих намерений и страстного любовника, и все это в одном лице. Он, только он был ее спасителем. Лишиться его она страшилась более всего на свете…

Занимался рассвет первого августа. Изабелла с утра отправилась в храм св. Петра на Тауэр-Грин просить у святого заступничества и помощи. Потом, на тропинках сада, она присоединилась к прогуливавшимся там, как это часто бывало, Олспею и Мортимеру.

– Знаю, я не должна была приходить, – сказала она, видя, что они оба не одобрили ее появление, – но ведь с этого момента мы можем долго не увидеться.