Изменницы - Элизабет Фримантл Страница 67

– Нет, что ты хотел сказать? – не сдавалась Левина.

– Мне очень хочется… Вы не могли бы обучить меня искусству живописи? Я понял, что мне очень нравится рисовать миниатюрные портреты. – Похоже, начав, он уже не мог остановиться. – Отец хочет, чтобы я стал ювелиром, как он. Скоро я поступлю в ученики к королевскому золотых дел мастеру, и, хотя мне нравится работать по металлу, я умею делать красивые оправы, понимаю, что ремесло ювелира – хорошее и почтенное, мне очень нравится рисовать портреты. Но и огорчать родителей я не хочу… – Он глубоко вздохнул.

– Почему тебе нравится живопись? – спросила Левина.

– По-моему, портрет – самая лучшая возможность заглянуть человеку в душу.

– Я напишу твоему отцу. – Левина вспомнила изображенных мальчиком сатиров. Как живо он их нарисовал, и как верны все детали! Ее очень взволновала мысль о том, что она кому-то передаст свои навыки, как в свое время отец обучил ее всему, что знал сам. А у мальчика явный талант; из него выйдет толк. – У тебя, безусловно, есть способности. Может быть, нам удастся договориться с твоим отцом и мистером Бодли. – Говоря, так она быстро соображала: Николас пока может грунтовать фон, наклеивать веленевую бумагу на доски, расписывать части картины, изображающие нагое тело, и даже прорисовывать детали одежды. Она смеялась над собой из-за того, что так его испугалась, – мальчик не представляет угрозы, просто она привыкла всех подозревать.

Кроме того, она скучала по Маркусу – сын давно обосновался в Риме. В последнем письме он объявил о своем намерении жениться на тамошней девушке. Он взахлеб писал о своей невесте: «Летиция то», «Летиция сё», и Левина испытывала чувства, знакомые любой матери, которой приходится отпустить сына, передать его другой женщине – в ее случае совершенно незнакомой. Конечно, она немного ревновала. Она всегда надеялась, что Маркус вернется домой и женится на соседской девушке – сейчас многие их соседи-протестанты возвращались из ссылки. Они с Георгом даже обсуждали, как бы приказать Маркусу вернуться, заставить его порвать с его Летицией. Но ни Георгу, ни ей не хватило на это духу.

– Я буду перед вами в неоплатном долгу, – сказал Николас, искоса глядя на нее. Он как будто боялся прямо смотреть ей в глаза. Наверное, смущен, думала она, ведь он просит ее об одолжении.

– Пока я ничего не могу тебе обещать. Самое главное – чтобы твой отец согласился.

В глубине души она надеялась на то, что его отец согласится, и уже представляла, как будет его учить, уже думала о том, как мальчик поселится у них дома в Ладгейте. Где поставить его кровать? Фантазия уносила ее еще дальше, и она представила, как с ними будут жить Кэтрин и Мэри. Получится настоящая семья. Она отбросила последнюю мысль, покачав головой. Пустые мечты! И снова в ней пробуждалось всегдашнее беспокойство за девушек: бедняжке Мэри очень трудно приходится при дворе, многие молодые фрейлины очень злы. И Кэтрин ее заботила – последнее время испанцы снова оживились. Левина помнила, какие строились планы тайком вывезти Кэтрин из Англии и выдать ее за одного из испанских принцев. Неужели император возобновил свои козни, узнав, что французы снова бряцают оружием? А Гертфорд постоянно меняет точку зрения – все так запутано, и бедное дитя совершенно растерялось.

Толпа понемногу редела; Левина и ее слуга ускорили ход и достигли до городских ворот. Теперь им приходилось пробираться по узким извилистым улицам, и они снова пустили лошадей шагом. Вскоре они добрались до дома в Ладгейте. Левина попросила слугу отвезти Николаса в Чипсайд. В окне тускло горела свеча; Левина надеялась, что дома Георг, а не только горничная, которая переодевается ко сну. Она пыталась вспомнить, когда он дежурит. В ночную или дневную смену он дежурит последнюю неделю? Спешившись, она повела лошадь через арку к конюшне за домом и услышала, как Георг окликнул ее:

– Вина, это ты?

– Да, я.

Надо будет поговорить с Георгом о мальчике; он ведь хорошо знаком с его отцом. В такие времена она вспоминала о том, как ей повезло. После многих лет совместной жизни, когда многие женщины едва выносят своих мужей, Левина любит Георга больше, чем в первые годы брака. Внезапно ей стало грустно – она вспомнила, сколько времени они провели врозь: она почти постоянно занята при дворе, где рисует портреты на заказ. Часто, когда Георг возвращается со службы домой, его никто не ждет. Ничего удивительного, что в последнее время он так холоден с ней. Ничего, она все исправит.