Жили-были двое - Екатерина Риз Страница 67

Саша не знала, но Ефимов, разглядывая фотографии и читая даты, пытался сопоставить свою жизнь с их. Что он в это время делал, где он был, где он жил… с кем он жил. А ещё задумался: что было бы, узнай он о Митьке раньше? Был бы он на этих фото с ними, или Саша права — наезжал бы временами, чаще говоря с сыном по телефону? Бросил бы Москву, бизнес, или забрал бы их с собой… Хотел он тогда забрать её с собой? В тот день, когда уезжал — нет. Тогда хотелось быть одному, чтобы навести в голове порядок, остыть и отвлечься. Забыть дурацкие отношения, которые он искренне считал любовью. А в итоге запорол всё, что мог. И любовь оказалась не любовью, и Сашка осталась одна, без его поддержки, и сын вырос, его не зная. Конечно, он виноват, кто ещё?

И Митька прав, ему придётся очень постараться, чтобы всё исправить.

Во-первых, купить цветы. На следующий день, встречая Сашу с работы, с видом заправского соблазнителя, подарил ей букет цветов. Она не улыбнулась, не обрадовалась, отнеслась к знаку внимания весьма скептически. Даже попробовала его поругать.

— Зачем цветы? Чтобы Митя сто лишних вопросов задал?

— Почему сто? По-моему, тут только один, как и ответ.

Саша смотрела на него, выглядела раздосадованной.

— Ты всё это делаешь специально.

— Да что я специально делаю? — всё-таки не выдержал он. — Купил тебе цветы, вполне понятный поступок.

— Для кого понятный?

— Саша, он не маленький!

Саша остановила взгляд на яркой шапке цветочных бутонов, если хорошенько подумать, это первый букет в её жизни… в смысле, от мужчины, как знак внимания, как назвал это Ефимов. Но ему об этом знать совершенно ни к чему.

— А я говорю не про него, — сказала она негромко, но цветы взяла и даже добавила: — Спасибо.

Толя смотрел на неё и мрачнел на глазах.

— А про кого ты говоришь?

— Я говорю о том, что нам надо всё обсудить. Но точно не при Мите. — На часы взглянула. — Поедем, а то опоздаем, и он точно куда-нибудь с мальчишками умчится после уроков.

— Он тебе утром что-нибудь сказал? — спросил Ефимов по дороге.

— Про ресторан говорил, — призналась Саша.

— А про меня?

Она кинула на него быстрый взгляд.

— А что про тебя?

Он плечами пожал, вроде бы сдержанно и безразлично, но Саша отметила, насколько он напряжен. Губы сжал, в руль вцепился. Ефимова стало жаль, хотя она и не хотела его жалеть, нисколечко не хотела вот до этого момента, и она сказала:

— Он обдумывает. Ему нужно время.

— Что обдумывает?

— То, что ты ему сказал. То есть, как преподнёс своё присутствие в нашем доме. И, вообще, почему ты меня об этом спрашиваешь? Я не присутствовала при вашем разговоре. Что именно ты ему сказал?

— По-моему, он сам сделал определённые выводы. О которых я тебе поведал ещё вчера.

— Не язви и не злись, — попросила она.

Ефимов выдохнул.

— Не буду. Прости. Я думаю, он решил, что мой интерес — это ты.

— Ясно.

Толя посмотрел на неё, отметив мрачный тон.

— Что тебе ясно? Я и не отрицал.

Саша промолчала, как-то чересчур выразительно промолчала. Толя лишь головой качнул. А когда Саша указала на нужный поворот, и он увидел школу совсем близко, лишь сказал:

— Действительно, давай оставим этот разговор до другого момента.

В школу его Саша с собой не позвала. Ефимов остался у машины, ходил вокруг, разглядывая школьную территорию, клумбы, турникеты, само здание, несколько неказистое с виду, но с отремонтированным фасадом и новыми пластиковыми окнами. На стене крупными буквами было написано: «Знания — наше будущее». А у школы дети разных возрастов, и Толя был уверен, что никто из них на эту надпись внимания не обращает и уж точно в смысл слов не вдумывается.

Он ждал минут двадцать, и вот, наконец, на крыльце Саша появилась, а за ней следом Митька выскочил, в сером школьном костюме и с рюкзаком за плечами. Что-то матери рассказывал, бурно жестикулировал, потом кому-то рукой помахал на прощание. А когда его за школьным забором увидел, пошёл медленнее и даже мать за руку взял. Правда, глазёнки на машину вытаращил, позабыв про всякую настороженность и подозрительность.

— Ух ты! Это твоя машина? Правда, твоя?

Ефимов довольно, почти счастливо разулыбался.

— Круто, да?

— Ещё бы! — Митька разглядывал «Инфинити» с неподдельным восхищением. — Я такую ещё не видел!

Саша наблюдала за тем, как они стоят у автомобиля и обмениваются восхищёнными эпитетами. Не выдержала и сказала:

— Это всего лишь машина. Почему все так восхищаются?

К ней повернулись две головы, посмотрели с явным непониманием и в унисон оповестили:

— Ты ничего не понимаешь!

Ей оставалось только руками развести.

— Как скажете.

Толя рюкзак у Митьки забрал, поторопил его.

— Садись в машину. Голодный, наверное.

— Я всем в классе сказал, что еду в ресторан.

— Молодец.

Толя сначала для него заднюю дверь открыл, потом для Саши, и даже приглашающий жест рукой сделал. Видел, что она медлит, выглядит напряжённой, но как это исправить вот так сразу, не знал. Она даже улыбку его не замечала, была занята своими мыслями.

Сев на сидение, Саша сразу обернулась к сыну.

— Ты пристегнулся? Всё хорошо?

— Да. — Митя оглядывал салон. Потом его взгляд остановился на букете, что лежал рядом с ним на сидении. Ефимов как раз сел в машину, захлопнул дверь, повернулся к ним, и сразу натолкнулся на внимательный детский взгляд. Понял, что что-то не так и переспросил:

— Что?

— Ты купил маме цветы? — Митя отчего-то выглядел потрясённым.

Толя на Сашу глянул, кивнул осторожно.

— Да. А не должен был?

Митя помолчал, букет разглядывал. После чего сказал:

— Мама не любит лилии.

— Буду знать. Спасибо.

Саша с Толей отвернулись от него, и оба осторожно выдохнули.

— Куда поедем? В «Харпер»?

— Вот уж нет, — отозвался он в лёгком возмущении. — Что-то этот ресторан перестал мне нравиться.

Саша еле слышно фыркнула, затем обратила внимание на то, что Ефимов сбрасывает чей-то звонок на телефоне. И её вдруг осенило.

— Ты телефон нашёл?

— Я его и не терял. Его Мишка по пьяни прихватизировал.

Саша устремила на него выразительный взгляд, весьма возмущённый. Толя под этим взглядом брови непонимающе вздёрнул, затем вздохнул.