Валентина. Тайные желания - Ноэль Гаррисон Страница 67
Валентина. Тайные желания - Ноэль Гаррисон читать онлайн бесплатно
– А что касается Тео, поверь, тебе все станет понятно после того, как ты сегодня войдешь в Темную Комнату.
Говорит он так, будто знает что-то, чего не знает она.
– Что ты от меня скрываешь, Леонардо? – Она грозит ему пальчиком.
В ответ он медово улыбается.
– Терпение, Валентина. – И то, как он это произносит, напоминает ей о Тео. Теперь злость на любовника развеялась, уступив место тревоге. Не разрушила ли она, переспав с Леонардо, возможное совместное будущее с Тео? Нужно ли скрывать от него это? И все же она не жалеет о случившемся ночью. Вот что странно.
– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала, Валентина, – говорит Леонардо.
Она вопросительно смотрит на него.
– Чтобы Темная Комната могла дать тебе все, что нужно, ты должна поделиться со мной своей самой эротической фантазией.
Она пристально смотрит на него и чувствует, что краснеет, как будто он может прочитать ее мысли.
– Можешь это сделать? – Он придвигается к ней по кровати.
– Не знаю, – бормочет она. – Не уверена, чего мне хочется.
– Я мог бы что-нибудь придумать, – говорит он и гладит верхнюю часть ее бедра под одеялом. Тело ее мгновенно откликается на его прикосновение. Она чувствует, как его палец находит ее клитор и начинает его нежно тереть. – Отдайся фантазиям, Валентина, – бархатным, как урчание кота, голосом произносит он. – Возьми меня в свои самые глубокие, темные желания.
По мере того как палец Леонардо поднимает ее до все более высоких вершин, в сознании Валентины, словно из темноты, проступает образ. Ее самая дикая фантазия. Нерешительно она пересказывает ее Леонардо.
Когда заканчивает, образ сменяет другая картинка. Этой фантазией она не делится с ним. В ней среди ночи Валентина заходит в свою спальню. Там ее ждет Тео, с фонарем в руке и не скрывающий своей наготы. Он роняет фонарь, начинающий крутиться по полу и, как зеркальный шар в танцзале, проецирующий свет на стены комнаты. Потом подхватывает ее обеими руками и поднимает, высоко-высоко, так, что она задевает волосами люстру, которая отзывается мелодичным звоном подвесок и разбрасывает еще больше отблесков, отчего пятнышки света каплями дождя разлетаются вокруг них по всей спальне. Он снова ее опускает, и она обхватывает его ногами за талию, направляя его пенис в себя. Один толчок, и она уже широко раскрыта, все разочарования этой недели исчезают, как будто на спине у нее открылась дверка и чувства потоком хлынули из нее. Наступает оргазм, снова и снова, волшебный палец Леонардо переносит ее в объятия Тео.
Синьор Бжезинский вернулся. Белль еще не видела его, но слышала, как ночью он расхаживал по дому и кричал на Ренату за то, что неправильно приготовила мясо. «Он ждет случая избить меня, – думает она, – но этого нельзя допустить». Не потому, что она боится, просто хочет защитить Сантоса. Белль знает: любовник сдержит слово, если увидит хотя бы еще один синяк на ее теле.
«Я сбегу», – решает она, проснувшись утром. Ночью ей приснился прекрасный сон, в котором она и Сантос были вместе далеко-далеко от Венеции. Белль в меховой шубе, под ногами скрипит снег, Сантос рядом с ней. Пар их дыхания сливается в облако, когда они, задрав головы, смотрят на пестрые купола собора Василия Блаженного в Москве. В ее ладони внутри кармана шубы зажат изумруд Романовых, они похитили его у коммунистов. Или они где-то в тропических краях, плывут на его белоснежной шхуне и делают остановку на Кубе, где проводят ночь, танцуя и играя в карты с какими-то мрачными личностями, и чудом спасаются со всем выигрышем. Да, удача была бы на их стороне, потому что, когда два человека созданы друг для друга, везенье им дается на двоих.
Открывается дверь, и с завтраком на подносе входит Пина. Белль садится на кровать, взбивает подушку, засовывает ее за спину и чувствует себя так хорошо, как не чувствовала уже целую вечность. Настало время нарушить клятву. Да и что это за клятва, если тебя вынудил ее дать умирающий отец? «Это обычный шантаж, – рассуждает Белль. – Пора жить для себя и перестать чувствовать ответственность за мать».
Она смотрит на поднос, который поставила себе на колени. Молочный чай в чашечке из тонкого венского фарфора, аккуратные треугольные бутерброды, яйцо всмятку в серебряной подставке. Она разбивает скорлупу ложечкой. Но вдруг ощущает тошноту, поспешно отставляет поднос и встает с кровати.
– Сударыня, вы здоровы? – Пина, раздвигая шторы, стоит у окна.
Белль кивает, не в силах говорить, и бросается сломя голову в туалет. Она едва успевает добежать до унитаза, когда ее выворачивает.
Пока она сидит на корточках возле унитаза, в туалет врывается Пина.
– Сударыня, вы заболели!
– Не знаю, Пина. Минуту назад я себя прекрасно чувствовала. Это из-за яйца. Меня начало тошнить от него.
Она прижимает ладони к холодному черно-белому кафелю на полу, а потом ко лбу. Температуры нет.
– Вам нужно еще полежать. Отдохнуть.
Белль поднимается, покачиваясь, прислоняется к раковине и смотрит в зеркало на свое бледное лицо.
– Нет, мне нужно идти.
Она видит в зеркале взгляд Пины. Лицо молоденькой девушки горит огнем. «Ей известна моя тайна, – думает Белль. – Я совсем не знаю эту девочку, но доверила бы ей свою жизнь».
– Скажи, Пина, – обращается к ней Белль, начиная накладывать макияж, – ты скучаешь по своему дому на Сицилии?
Девочка кивает, в глазах – тоска, губы печально сжаты.
– Я помню, как ты пела мне на своем диалекте. Это было очень красиво. – Белль подается вперед, подводит брови. Ее все еще подташнивает, но это не помешает сегодня встретиться с Сантосом. – Твои родители живут еще на Сицилии?
– Моя мать умерла, сударыня, у отца теперь новая жена и семья.
– О, какая жалость, Пина. – Так вот почему девочка никогда не ездит домой по выходным, вот почему ее не навещают родственники.
Она смотрит на Пину. Горничная так молода. Ей почти столько же, сколько было самой Белль, когда она вышла замуж.
– Ты такая красивая, Пина. Наверное, от поклонников отбоя нет.
Пина делается совсем пунцовой и опускает глаза в пол.
– Мне нет до них дела, – говорит она.
– Тогда не спеши выходить замуж, – строго произносит Белль. – Наслаждайся свободой, пока можешь. – Сказав это, она задумывается: «Какая свобода может быть у Пины?» Явно не такая, как у нее самой.
– Все равно я не смогу по собственной воле выбрать себе мужа.
Белль поворачивается, пристально глядит на Пину. Она видит, что под мягкой кротостью в этой сицилийской девушке горит огонь.
– Почему? Отец вроде тебя больше не беспокоит. Сейчас 1929 год, Пина, а не восемнадцатый век.
– Отец и синьор Бжезинский заключили соглашение.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments