Любовь начинает и выигрывает - Екатерина Есина Страница 67

«Господи, ну как же можно в таком всю жизнь проходить?»

Арина в который раз примеряла на себя чадру. Несмотря на то, что она была сделана из тончайшего муслина, одна мысль о том, что вместо коротких шорт и майки или красивого платья ей придётся надеть на себя какой-то мешок, до смерти её раздражала.

Михайлов наблюдал за Арининой примеркой с самым бесцеремонным видом.

– Если бы я был художник, я бы нарисовал женщину не с персиками или с собачкой, а примеряющую восточный наряд, – весело сказал миллиардер.

– Ну, конечно, что тут рисовать? – резко ответила Арина, закутавшись в очередной раз в муслин. – Кусок тряпки и всё.

– К сожалению, я и кусок тряпки не нарисую, живописец из меня никакой, хоть всегда пятёрки были по рисованию.

– Это как это? – спросила Арина, встав под кондиционер, настолько ей было жарко и неуютно в чадре. – Учитель догадывался, что ты – будущий олигарх, и отношения с тобой решил не портить?

– Да, нет, мои рисунки были лучшие. Всегда на все выставки посылали. Но рисовал их не я, а мама. У неё был настоящий дар, она могла бы стать неплохим художником, но дед настоял на том, чтобы она получила более, с его точки зрения, серьёзную профессию экономиста. Правда, как-то раз нужно было что-то нарисовать прямо на занятии… Помню, я тогда старался, изобразил всё, что мог, но учитель, когда увидел, что в итоге получилось, отпустил меня сразу же с урока, подумал, что я заболел. Так что рисую я из рук вон плохо, а вот мои дети будут, наверное, сами себе хорошие оценки по рисованию зарабатывать.

«Слышала, Арина, – его дети, а не ваши! – недовольное мамино лицо вновь возникло перед Ариной. Скорее всего, у твоего Михайлова есть невеста, живёт сейчас в какой-нибудь из резиденций олигарха, сохраняя, как порядочная девушка, невинность. А тобой он уже вдоволь натешился на острове. И в Чешме он привёз тебя совсем не достопримечательности осматривать, а продать куда-нибудь в массажный салон. Помнишь, как в 90-е дочь моей сотрудницы была продана в Турции собственным супругом! Ну, а Михайлову это раз плюнуть – он же международный сутенёр! Тем более, официально ты – убита!» [11]

Образ мамы был настолько явствен, что Арина почти поверила и даже от ужаса произнесла вслух с мольбой:

– Серёжа, не продавай меня, пожалуйста, в массажный салон!

– Что? Я не ослышался? Продать в массажный салон? Тебя? – недоуменно воскликнул олигарх.

– Ну, да, ты же для этого меня в Турцию привез? – как под гипнозом спросила Арина.

– Вот правильно я тебя ещё в самолёте хотел в эту тряпочку закутать! Ты, по-моему, перегрелась на солнце! Или слишком много смотрела сериалов про бандитов. Единственное массажное агентство, где тебе будет позволено работать, – это у меня дома, и то только если сдашь специальный экзамен и научишься бицепсы от трицепсов отличать!

– А экзамен мне на Пете сдавать предлагаешь? – съязвила уже окончательно пришедшая в себя после воображаемого маминого монолога Арина.

– А тебе Петю не жалко? Я когда тебя попросил мне после тренировки спину размять, думал, что живым уже не встану, – так же язвительно сказал Михайлов.

– А это, Серёженька, чтобы жизнь тебе мёдом не казалась, а то привык, понимаете ли, ко всяким нежностям, неккингу с петтингом…

– Арина, попрошу не выражаться такими словами в президентском номере семизвёздного отеля! И отойди от кондиционера – а то из восточной красавицы в восточную Снегурочку превратишься!

– Роль Снегурочки навечно закреплена за Сергеем Михайловым, – напомнила Арина олигарху об участии в студенческом капустнике, но от кондиционера отошла и, подойдя к зеркалу, критически себя осмотрев, наконец, задрапировалась окончательно. Михайлов в джинсах и белой футболке, специально не брившийся до поездки и отрастивший на лице достаточно буйную растительность, в самом деле стал похож на какого-то восточного мужчину. Во всяком случае, под почти сформировавшейся бородкой узнать олигарха было очень сложно. На всякий случай он водрузил на себя огромную кепку и надел очки.

Пройдя по центральной площади курорта, Михайлов с Ариной направились во дворец Султана Сулеймана, а также решили заглянуть в Археологический музей, расположенный в Генуэзской крепости на берегу моря.

Михайлов читал Рине стихи на английском языке – по-русски они решили на людях не разговаривать. По дороге к крепости им встретилась небольшая православная церковь. Арине захотелось подойти посмотреть поближе. Девушка уже было собралась зайти вовнутрь, но не решилась, вспомнив, в каком она виде, и остановилась перед входом. Около церкви стоял высокий юноша-блондин, полностью занятый просмотром какой-то видеозаписи на планшете и не обративший на Арину с Михайловым никакого внимания. Внезапно дверь в церковь открылась. Оттуда вышла худенькая невысокая женщина славянской внешности в наброшенном на голову белом платке. Окинув удивлённым взглядом Арину с Михайловым, не произнеся ни слова, она окликнула паренька, и они вместе ушли, что-то тихо обсуждая по-русски.

– Ты знаешь, кто эта женщина? – спросил по-английски Михайлов.

– Нет, даже не догадываюсь. А кто? Она по-русски говорила.

– Её фамилия Башмакова. А зовут Александрой.

– Шура Башмакова – известный в прошлом фотограф? А что она делает в Турции?

– Ты помнишь, как называется гостиница, где мы остановились? – спросил Арину Сергей.

– Конечно! Nikonov’s hotel. А какое отношение Шура имеет к этой гостинице?

– Самое прямое. Её женихом был Дима Никонов.

– Никонов, тот самый? Что когда-то подвинул самого Серёжу Михайлова в рейтинге Forbes?

– Вот именно. В бизнесе мы были, что скрывать, соперниками, но в обычной жизни у нас были очень хорошие отношения. Никонов выкупил всё побережье в Чешме, приглашал меня приезжать покататься на аквабайке. Мы с ним как-то ездили вместе в санаторий в Сочи. Для водных видов спорта там просто рай…