Ведьмы цвета мака - Екатерина Двигубская Страница 67

— Хорошо. Он мне очень помогает, даже уволился с работы. У него редкий организаторский талант.

— Слова, слова, слова!

— Придёшь, увидишь, какой у нас порядок. Кстати, он видел аварию, в вас въехал огромный грузовик, ещё он заметил девушку, которая крутилась около вашей машины.

— Она хромала? — спросила Марина и попробовала сделать шаг.

— Да. А ты откуда знаешь?

Марина покачнулась и опять упала.

— А может, твой Вадик?

— Нет, у Вадика есть свидетели, — серьёзно возразила Наташа.

— Алиби готовили?

Часы показывали восемь, Владлен боялся выйти из кабинета, в приёмной сидела Елена и печатала на компьютере. Он налил стакан виски и залпом опрокинул его, внутренности, как и положено, обожгло, а сознание понеслось куда-то вдаль, окружающий мир раздробился на отдельные, бессвязные куски.

— Наверное, неудобно печатать с такими длинными ногтями?

Лена подняла испуганное лицо.

— Я привыкла. Вам не нравится?

— Да нет, почему? Наверное, голодны, вы целый день ничего не ели?

— Я худею.

— Зачем? Не люблю худых, это неженственно. Куда пойдём?

— Не знаю. Я не одета.

— Вы отлично выглядите.

Лена встала, нервно теребя на пальце кольцо. Вдруг кольцо вырвалось и, звеня золотом, покатилось по полу. Стихло. Лена посмотрела на Владлена, он не шевелился, а пристально разглядывал её, ставя оценку каждой черте. Глаза карие, нежные, бархатистые, нет, скорее вельветовые, с розовыми прожилками, как на хорошей ветчине. Нос короткий, но миленький, а губы большие, услужливые. Девушка улыбнулась половинкой рта и рванулась вперёд. Владлен крикнул:

— Я сам!

Мужчина опустился на четвереньки и начал ползать в поисках кольца, Елена придурковато рассмеялась и предложила поехать к ней домой, так как у неё имелась запечённая со сливой утка и сладкая капуста.

— Странное сочетание.

— Это венгерское блюдо. Очень вкусно.

— Да, я помню. Вы, кажется, в июне отдыхали в Будапеште? Я тоже хотел поехать, там в августе проходила «Формула-I», гонки на машинах, но не получилось.

— Я была на Балатоне.

— Ну и как, понравилось? А-а-а, вот и ваше кольцо. Тьфу ты, опять убежало!

Весь красный от усилий, Владлен нырнул под шкаф, долго там шебуршился, собирая пыль рукавом и сыпля на пол проклятиями, наконец вылез. Елена подняла глаза, Владлен вдруг понял, что она будет его, что эта женщина спешит отдаться ему. Он слегка поморщился, сделал лёгкое движение к кабинету, потом вдруг замер и ещё раз посмотрел на Елену. Та стояла ни мертва ни жива и напряжённо следила за ним, казалось, что она еле стоит на ногах. Он протянул кольцо.

— Мы идём? — спросила она почти шёпотом.

— Куда? А-а-а, извините.

Они впервые вместе ехали в лифте, там было тесно, Владлен боялся, что Лена почувствует запах виски, женщина волновалась, что она вспотела и синтетическая кофта выдаст её. Владлен неожиданно для самого себя приблизил к ней лицо, дыхнул.

— Пахнет?

— Чем?

— Виски.

— Да.

— Жаль, хотел проехаться за рулём. А может, на метро?

— Лучше не надо, я каждый день на метро езжу.

— А я на «Мерседесе».

— Ну, если хотите…

— Хочу.

Владлен не удержался и положил руку ей на грудь, словно примеряясь.

Лена вспыхнула, но не дёрнулась. Грудь была большая, упругая, как теннисный мяч, с острым, возбуждённым соском. Он сжал грудь сильнее и выдавил из Лены вздох, повернул её лицом к стене, схватил за шею.

Врезаясь в её тяжёлые, плотные бёдра, вторгаясь всё глубже и снова отталкиваясь, он овладевал ею, узнавал на ощупь её тело, вдыхал запах. Владлена обдало тёплой волной, как будто его целиком поместили во влагалище — ласковое, как материнское чрево. Он упёрся в стену и застонал, смотря перед собой на её белую кожу, дышащую истомой.

Наконец двери лифта расползлись, открыв взору величественную фигуру Сергея, задумчиво ковырявшегося в носу.

Женские руки бережно развернули бумажный кулёк, на мгновение остановились, потом вытащили из пакета бутерброд, сняв верхний кусок хлеба, поменяли местами ломтик сыра и котлету.

— Котлета должна быть ближе к языку, так вкуснее, — сказала Наташа.

Она расположилась за тётиным столом, перед ней восседал Вадик. Она утопила лицо в бутерброде, от этого её нос задрался, а кожа на нём слегка собралась, как у рычащей собаки. Вадик не притрагивался к своей порции в надежде, что Наташа съест и её.

— Зина, наверное, в восторге! — послышался голос Марины.

Вадик побледнел и вскочил со стола, но Марина смотрела на него доброжелательно, и это было впервые, так что захотелось броситься на колени и поблагодарить Бога.

— Здравствуйте! — заикаясь, сказал молодой человек. Марина неловко въехала в инвалидном кресле.

— Это тебе! Очень важно, чтобы в мыслях был порядок. — Марина протянула Вадику дорогой кожаный еженедельник.

Молодой человек покраснел.

— Мне никто не дарил такие красивые вещи!

Марина улыбнулась и движением руки согнала племянницу со своего места.

— Наташа, отодвинь, пожалуйста, стул. Не поднимай, а отодвинь.

Марина села за стол и стала глядеть на окружающие её стены.

— Ну, наконец я и дома. Как всегда, бардак! Вадик, поправь мой портрет. Совсем скособочился. Нет, правее. Ещё чуть-чуть. Теперь левее. Да нет же, криво. Наташа, помоги ему, — после долгих стараний портрет наконец принял должное равновесие. — Стены нужно перекрасить, а то цвет уж больно бюрократический!

Племянница улыбнулась.

— Что? — спросила Марина.

— Ничего. В прошлый раз был коммунальный.

— Вадик, спасибо за помощь.

— Всегда рад.

— Только… Ладно, потом.

Наташа бросилась к тёте и положила голову на колени, девушка была такая большая, что едва помещалась в пространстве около стола.

— Кобылка моя, куда ж ты лезешь!

В зале раздался выстрел шампанского. Воздух напрягся весельем и наполнился сладкими брызгами и воздушными шарами. Марину вывезли в цех. Работницы, выстроившись вокруг неё, стали водить хороводы, от которых, как в детстве, кружилась голова, когда мама усаживала их с Зиной на карусель, заправляла в руки поводья деревянной лошадки и гнала от себя в бешеную круговерть купленного развлечения…

Лицо Светы отражалось в окне пиццерии, на стекле оставался матовый след от дыхания, девушка стёрла его рукавом. По залу перемещался Оскар.