Сердце вдребезги, или Месть - холодное блюдо - Юлия Шилова Страница 67

Когда я думаю о Москве, то чувствую, как бешено колотитсямое сердце. Я вспоминаю московские улочки и вечно спешащих, агрессивных,сгорбленных людей со злобными лицами. И почти каждый с бутылкой пива исигаретой во рту. И все равно они мне по-своему родные, и к ним всегда можнообратиться за помощью, и в большинстве случаев они никогда не откажут.

Дорогой дневник! Я хочу рассказать тебе об Андрее. Мои людипровели очень трудоемкую работу и смогли внедриться в бизнес Андрея. Этооказалось совсем несложно, потому что я плачу хорошие деньги. Я и сама незнала, что на свете так много продажных людей. Стоит им предложить болеевысокую цену, как они уже полностью твои, со всеми потрохами. Для того чтобыразорить Андрея, работает целая группа людей, и я хочу заметить, что онинастоящие профессионалы. Они заключают совсем не те сделки и совсем не тедоговоры. И все это сделано настолько профессионально, что даже хорошемуспециалисту очень трудно заметить хоть какой-нибудь подвох.

Дорогой дневник! Знаешь, я пришла к выводу, что если задатьсятакой целью, то разорить можно любого, если, конечно, это вопрос жизни и смертии тебе это очень даже необходимо и если у тебя намного больше денег, чем у тогочеловека, которого ты задался целью разорить. Ты не представляешь, как Андрейобрадовался, что у него теперь появились партнеры в далекой Америке. Этопридало ему особой гордости и ощущение собственной значимости. Андрей былнеимоверно горд и почувствовал себя настоящим королем бизнеса. Он заключилдоговоры на действительно дешевую качественную продукцию. Андрей просто хотелразбогатеть, а когда человек хочет разбогатеть, то зачастую теряет разум.

Впереди предстоит встреча с Андреем, и я… ни грамма неволнуюсь. Наверное, это оттого, что я его больше не боюсь. Не боюсь. Я уже нета взбалмошная, ранимая, романтичная девушка, которая полюбила всем сердцемсовершенно незнакомого человека и была готова положить к его ногам самоеценное, что у меня есть, – мою жизнь. Теперь я совсем другая. Я, как ираньше, люблю стоять перед зеркалом, правда, ввиду моей занятости это удаетсямне крайне редко. Я вижу перед собой строгую американскую леди с гордымпрофилем, упрямым подбородком и уверенными глазами, которые горят дикимжеланием покорить весь мир.

Ох, не завидую я тебе, Андрей! Если бы ты только знал, скакой женщиной связался, вернее, на какой женщине ты женился! У меня слишкомбольшая сила воли, такая, что тебе и не снилось. Помимо воли у меня слишкомбольшая целеустремленность. И если я чего-то захочу, если у меня появитсякакая-то цель, то я обязательно своего добьюсь, чего бы мне это ни стоило. Ядобьюсь этого, даже если это будет стоить мне жизни.

Дорогой дневник! Несмотря на то что я потеряла Майкла, ячувствую себя по-прежнему счастливой. У меня есть память о Майкле, наши с нимфотографии, его вещи, его кабинет, где есть рабочий стол и куча бумаг,написанных его рукой. Я люблю сидеть в его кабинете, зарыться в его бумагах итаким способом ощущать его присутствие. Я люблю брать в руки книгу, которую ончитал последней, открывать ее там, где находится закладка, и искать, на какомименно эпизоде он остановился. Ведь только после его смерти я узнала о том, чтоМайкл сочинял стихи. Он никогда мне не говорил об этом при жизни. Это чудесныестихи, большая часть из которых была посвящена мне. И когда он только успевалэтим заниматься? Я опубликовала эти стихи в своей газете, и читатели приняли ихна ура. Я выступала с этими стихами на своем телеканале и читала их сама, струдом сдерживая слезы. А еще я люблю включить компьютер Майкла и смотреть все,чем он интересовался.

Дорогой дневник! Я не хочу знать, что Майкла нет, я всегдаощущаю его присутствие. Я счастливая женщина, потому что востребована в этойжизни. Для меня стали доступны такие стороны жизни, о которых я даже неподозревала. И я буду всегда преклоняться перед независимыми женщинами, которыесами управляют своей судьбой, а не слепо и покорно отдают свою жизнь в рукисвоему мужу. Уж я-то знаю, что можно быть независимой даже в браке, и от этогомуж не будет любить тебя меньше. Скорее наоборот, ты всегда будешь для негозагадочной, непонятной и интересной. Я научилась радоваться жизни и ценитькаждую минуту. Секретарша принесла мне ароматный кофе – это же здорово! В тричаса ночи позвонил Джек и рассказал свою новую идею – какой же он молодец! Наулице светит солнышко – восхитительно! Мама позвала меня погулять по осеннемупарку – прекрасно! Один из сотрудников пригласил меня в ресторан – потрясающе!

Вот так, дорогой мой дневник! На сегодняшний день я живуименно так. И эта жизнь мне действительно нравится. Я умею радоваться всему,что вижу, и это несмотря на то, что в моей душе горит месть. Я не знаю, есть лижизнь после смерти, да и как я могу это знать? Этого не знает никто. Именнопоэтому я воспринимаю свою жизнь как единственную и неповторимую. Ведь она таккоротка, а мне так много нужно успеть.

До встречи. Целую. Твоя Вероника.

* * *

Я сидела напротив Джека и пила вместе с ним кофе. Джек былгрустный и немного нервно курил сигарету.

– Ника, ты уверена, что не хочешь, чтобы я летел вместес тобой?

– Нет. Джек, если мы улетим вместе, кто будет управлятьфабрикой?

– Я думаю, что за наше отсутствие фабрика не встанет. Вуправлении есть много других профессиональных людей, способных последить зафабрикой некоторое время.

– Самый большой профессионал на фабрике – этоты, – резко сказала я. – Если ты когда-нибудь соберешься на пенсию,то мне будет очень трудно найти тебе замену. Если хочешь знать, ты незаменим.

Джек улыбнулся и посмотрел на меня благодарным взглядом:

– Ника, я не скрываю, что мне очень приятны твои слова,но мне действительно страшно отпускать тебя в Россию одну.

– Я же тебе уже говорила, что еду не одна. Со мнойбудут два профессиональных телохранителя: Сэм и детектив Рик. Это классныеребята. Если понадобится, то в России мы сможем взять еще несколькопрофессиональных ребят из частного охранного агентства, с которым сотрудничаетРик. Так что со мной будет целая куча молодчиков, которым лучше не попадатьсяна пути.

– Россия такая криминальная страна. Я не был там сороклет, но всегда читаю криминальные сводки. Там столько криминала.

– Джек, а где его нет? Можно подумать, в Америке егоменьше.

– Ты права. Но в Америке мы дома. А если мы дома –значит, в безопасности.