Тайный искуситель - Тина Сент-Джон Страница 66

-Ну и каковы соображения, друг мой?

— Отравлены наверняка. — Себастьян выплеснул вонючее содержимое своей кружки на песок у колодца. — Как и в последних двух городах, где мы были. Как и сообщили шпионы тамплиеров на совещании с королем. — Он взъерошил пальцами волосы и с раздражением посмотрел на Логана. — Не сомневаюсь, что то же самое мы обнаружим в каждом колодце отсюда до Джаффы.

Было уже за полдень, но они преодолели лишь несколько лиг от Ашкелона, не проделав и половины пути назначенной королем миссии — миссии, которая начинала казаться все более и более бессмысленной с каждой новой деревней, которую они посещали. Ричард мог быть легкомысленным, когда поддавался очередному капризу, но ему было несвойственно подобное бесцельное разбрасывание ресурсами, ни лошадьми, ни припасом, ни людьми, и мысль о том, что именно его, Себастьяна, король специально назначил во главе отряда, грызла его все сильнее с самого отъезда из дворца.

Он размышлял, не выбрана ли эта разведывательная миссия в качестве наказания, не был ли это королевский способ выразить недовольство какими-то действиями Себастьяна. И мысли вернулись к пиру в ту ночь, в лагере у Дарума, когда он раскровенил нос Гаррету из Фэллонмура. Граф наверняка принялся скулить и обратился к Ричарду с просьбой о каком-либо наказании для него, но Себастьян знал, что король равнодушен к нытику и наверняка не стал бы назначать подобного в защиту Фэллонмура. К тому же упражнения в бессмысленности были не в его природе. Нет, тут замешано что-то другое.

Вопреки собственной воле он задумался о королевском интересе к Захире. Он заметил это в Даруме, затем снова, по дороге назад, в Ашкелон. Это его беспокоило. Его беспокоили похотливые взгляды Львиного Сердца, беспокоило, что он теперь вдали от дворца из-за бессмысленной миссии и не способен присмотреть за Захирой, спасти ее от намерений Ричарда.

Но в том, в чем он не доверял королю, он полностью верил своей леди. Она была умна, она наверняка будет избегать королевской компании, если почувствует в нем хоть намек на угрозу. Он успокаивал себя еще и тем, что король был явно нездоров этим утром. Ричард наблюдал с балкона за отъездом отряда, так и не сняв ночного халата. Если он болен, он наверняка проведет остаток дня в своих покоях. Если они быстро справятся с проверкой всех местных колодцев, вернуться в Ашкелон можно будет к следующему утру. И все его волнения, скорее всего, беспочвенны.

И все же разум не желал успокаиваться, его тошнило при мысли, что его разыграли.

— Я уже насмотрелся. Скажи тем двоим, выдвигаемся, — сказал он Логану, указывая подбородком на рыцарей, которые сопровождали их из Ашкелона. Рыцари были молоды и ленивы, старались избежать солнца, занимаясь палатками и лошадьми. Все четверо жеребцов стояли в тени нескольких пальмовых деревьев, поить их приходилось из собственного припаса и собственноручно чистить после долгого дневного перегона. Голые деревенские дети сгрудились вокруг, пытались коснуться могучих боевых коней и тараторили на арабском, стараясь выпросить монетки и еду. Логан вложил два пальца в рот и засвистел, затем помахал обернувшимся рыцарям и закричал им вести коней. Себастьян вынул горсть монет из сумки и отдал согбенному главе деревни, поблагодарив за помощь и сообщив, где можно найти чистую воду для деревни.

— Пребывайте в мире, — сказал он, жестом отпуская старика, потому что два солдата уже спешили к нему.

— Ну что, девочки, отдохнули перед походом? — протянул Логан, усмехаясь молодым компаньонам, выхватывая поводья коня и взлетая в седло.

Себастьян улыбнулся шутке, но мысли его никак не оставляли Ашкелон.

— Следующий город примерно в часе езды, — сказал он. — Я хочу добраться быстрее, так что вперед.

Четверо всадников помчались по пыльной тропинке, которую здесь считали дорогой. И пришпорили лошадей, посылая их в галоп. Через некоторое время Себастьян снял с пояса флягу, сделал большой глоток и передал ее Логану, скакавшему с ним рядом.

Шотландец и двое молодых людей болтали большую часть пути, сравнивали истории, обсуждали пути войны в этой чужой и суровой земле. Один из молодых рыцарей был на марше с Ричардом в Даруме. Он делился довольно подробными описаниями бед, которые их преследовали: иссушающая жара и солнечные ожоги, жалящие мухи, живьем пожиравшие солдат, гнилой припас, из-за которого большая часть армии страдала от дизентерии.

— Но не король, — отметил рыцарь с восхищением в голосе. — Его, похоже, обходят все напасти. Некоторые говорили, что он наш новый Роланд.

Логан хмыкнул и покосился на Себастьяна.

— Ну, герой легенды или нет, а эти дни на марше не прошли для него даром, парень. Когда мы уезжали, Львиное Сердце заперся в покоях и наверняка пробудет в постели до нашего возвращения.

Сзади раздался смешок дарумского рыцаря и хлопок раскупоренной фляги с вином.

— В постели, возможно, — протянул он. — Но не из-за болезни. И не один, насколько я слышал.

Второй рыцарь бросил на него быстрый осуждающий взгляд, сжал губы, и глаза его расширились, предупреждая. Младший, похоже, не понял, где допустил промашку, но тут же захлопнул рот.

Пантомима была краткой и непонятной, но Себастьян вовремя обернулся и заметил ее.

Во рту немедленно пересохло.

— Уточните, сержант?

Неловкая тишина была ответом на его вопрос, два рыцаря неуверенно переглянулись.

Младший, отпустивший шутку, тут же опустил глаза и покачал головой, вся его предыдущая бравада тут же исчезла.

— Прошу прощения, сэр. Я… я говорил, не подумав. И, очевидно, ошибся.

Что-то холодное и тяжелое сжало нутро Себастьяна при этом ничтожном оправдании. Он ощутил, как кровь приливает к вискам, как кожу покалывает от дурного предчувствия. И натянул поводья, останавливая жеребца.

— Говорите, сержант, — прорычал он, переводя взгляд со смущенного солдата на рыцаря, который велел тому прикусить язык. Когда ни один не ответил ни на слова, ни на взгляд, Себастьян задал вопрос снова, вложив в свой тон всю ярость, застилавшую его разум темной пеленой.