Обман, или Охота на мачо - Сара Мейсон Страница 66

— Холли, все хорошо. Все в порядке, — говорит мама таким тоном, будто успокаивает испуганную лошадь.

Мне кажется, что она вот-вот начнет поглаживать меня по носу. Я быстро озираюсь по сторонам и понимаю, что нахожусь совсем не в спальне.

— Где я?

— В больнице, дорогая. Тебя слегка ударили по голове.

— Сколько сейчас времени? Долго я спала?

Отец смотрит на часы:

— Сейчас около девяти утра. Ты была в забытьи примерно двадцать три часа.

Услышав, что спала двадцать три часа, я хмурюсь и незаметным движением поправляю волосы. Проснувшись, я всегда выгляжу ужасно. Никто, абсолютно никто не выглядит хуже, чем я. Протираю глаза и пальцем пытаюсь стереть тушь на веках. Пока я автоматически занимаюсь необходимой процедурой приведения себя в порядок, или, скорее, это выполняет моя рука, другой рукой я лезу под одеяло и понимаю, что я абсолютно голая, если не считать надетой на меня тонкой больничной пижамы, которая плохо прикрывает заднюю часть туловища. Подождите, что я делаю? Что я делаю? Я только что была на волосок от смерти, а беспокоюсь из-за того, как выгляжу. Уверена, что полицейские поймут меня, ведь я оказалась в этой ситуации не нарочно. Абсолютно уверена. Я бросаю недоверчивый хмурый взгляд в сторону Джеймса. Он улыбается мне. Интересно, какие подробности ему удалось рассмотреть?

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он.

— Неплохо, — с сомнением в голосе говорю я, поскольку сама не очень понимаю, как я себя чувствую. Пытаюсь вспомнить все произошедшее, и передо мной проплывают туманные образы. Мы гнались за кем-то. Я бежала на приличном расстоянии от Джеймса, не желая снова получить фингал. Мы подбежали к забору. Джеймс стал перелезать через него, и в это время послышался громкий треск, а затем наступила темнота. Полная темнота.

— Что произошло? — говорю я.

Джеймс выглядит несколько робко:

— Произошел несчастный случай.

— Что за несчастный случай?

— Помнишь, как мы догоняли Кристин?

Я киваю.

— Ну, так вот. В погоне за ней нужно было перелезть через забор с колючей проволокой. Я навалился на забор, надеясь, что он сломается под моим весом. К несчастью, фермер намертво прибил его к растущему неподалеку засохшему дереву и, как только я повис на заборе, чтобы его повалить, дерево хрустнуло, сломалось и упало прямо тебе на голову. Это было довольно большое дерево, но, к счастью, легкое… Потому что сухое.

Он замолкает.

Воцаряется долгое молчание, во время которого я перевариваю информацию:

— Вы поймали ее? Кристин?

— Э, да. Мэтт схватил ее. Я остался с тобой. Думал, что убил тебя.

— Я старалась бежать от тебя на расстоянии трех метров, помня о своем подбитом глазе. Ты меня опять покалечил, — радостно говорю я.

Он усмехается, а я ловлю себя на мысли о том, что скажет обо всем этом Флер. Джеймс продолжает улыбаться. С такой улыбкой человека отправляют на казнь.

— Ну что ж, в следующий раз будешь удачливее.

Джеймс нерешительно смотрит на моих родителей. Я уже забыла об их присутствии. В их лицах я читаю беспокойство. Наверное, они приняли Джеймса за кого-то вроде маньяка.

— Мы просто шутим, когда вы приехали сюда? — спрашиваю их я.

— Прошлой ночью. Джеймс позвонил нам, и мы сразу примчались.

Мама прерывает отца:

— Мы приехали даже быстрее, чем ожидали. Я бегала по дому, бросая в чемодан все, что попадалось под руку. В спешке мы так и не смогли найти трусы твоего отца и корм для Моргана.

Я смотрю на своего папашу, встревоженного данной ситуацией.

— Мне надо было идти служить в десант, дорогая.

Джеймс пытается подавить улыбку. Отец понабрался всяких нелепых выражений от моего брата, и я даже не хочу знать, как эти фразы применимы к нашему разговору.

— Мы провели здесь целую ночь, но нам не разрешали повидать тебя. Мы очень долго ждали, пока наконец нам не сказали, что с тобой все в порядке.

— Где Морган? — спрашиваю я.

— Сидит в машине и, наверное, грызет что-нибудь. Он голодный.

Джеймс говорит:

— Думаю, надо позвать медсестру и сообщить ей, что ты очнулась.

Мама провожает Джеймса взглядом.

— Это и есть твой детектив? — преувеличенно-театральным тоном шепчет она, и брови ее при этом опускаются и поднимаются, как две обезумевшие гусеницы, а ноздри слегка расширяются. Она чует драму за пятьдесят шагов. Или за двадцать, если ветер дует не в ту сторону.

— Он не мой детектив.

— Я раньше думала, что ты ему не нравишься.

— Ну, в последнее время мы стали ближе друг к другу.

— Похоже. Он позвонил нам прошлой ночью и был очень взволнован. Бедняжка, Джеймс действительно беспокоился и не находил себе места.

Ладно, пусть будет так. Как интересно, я лежу почти голая в больничной кровати, и мы разговариваем о бедняжке Джеймсе. Бедняга Джеймс, он снова нанес травму невинному репортеру.

— Ну, он, наверное, беспокоился о том, что убил или покалечил меня, — с волнением выдавливаю я. — Беспокоился о том, не привлекут ли его к суду перед медовым месяцем. Он женится через неделю.

— Я знаю, — отвечает она таинственным голосом, не обратив внимания на мой тон. — Воображаю Майлза — милая крошка общается с таким вот субъектом. Вот это да. Мир так тесен, не правда ли?

Я хмурюсь:

— Что ты имеешь в виду? С каким субъектом?

— Ну, они с ним такие разные, дорогая. Но при этом по-своему привлекательны, не правда ли? Он был прекрасен, просто прекрасен. Ночью довез нас до отеля, а затем подбросил до больницы, и все это время звонил его телефон. Как у него хватило времени на то, чтобы позаботиться о нас, я просто не понимаю.

— Наверное, он просто не хотел, чтобы вы предъявили ему иск, — говорю я, обняв подушку руками и уткнувшись в нее лицом.

— Ты так его описывала, что я думала, будто он настоящий монстр. За тем, что ты писала о нем на протяжении последней недели, следила вся деревня.

Я поспешно прерываю ее:

— Кто-нибудь еще знает о том, что я здесь? Лиззи? Бен? Мне не хотелось бы их беспокоить, но они же должны знать, что случилось.

— Ночью я позвонила Лиззи, но, к сожалению, не знала, как связаться с Беном, и потому попросила ее сообщить ему. Я сейчас позвоню Лиззи и скажу ей, что ты пришла в себя.

Возвращается Джеймс, у него в руках поднос с тремя чашками.

— Медсестра послала за доктором, он осмотрит тебя. Чашечку кофе? Соррел? Патрик?

Соррел и Патрик? Соррел и Патрик? Я уже много лет не слышала, чтобы моих родителей так называли. В нашем маленьком кругу они известны как мистер и миссис Си, а своих друзей они называют «дорогой» и «дорогая». Я почти забыла, как их зовут на самом деле.