Мой темный принц - Джулия Росс Страница 66

У нее перехватило дыхание, сердце сжалось от боли.

– Что ты хочешь сказать?

– То, что сказал – это невероятно. – Он посмотрел на нее и улыбнулся – и весело, и печально. – Я люблю тебя… Глупо, правда?

Это невероятно. Зачем она играла с огнем? Как глупо! Если бы он знал о ее чувствах, это показалось бы ему куда более невероятным!

– Все пройдет, ты справишься, – выдавила она наконец.

Улыбка стала шире, словно признание собственной слабости забавляло его.

– И это все, что ты способна ответить мужчине, обнажившему перед тобой свою истекающую кровью душу и признавшемуся в глупости?

– Тебе больно. – Она еле справлялась с невесть откуда взявшейся паникой. – Мне кажется, любовь не может причинять боль.

– Нет, конечно, нет. Любовь должна нести с собой уют и чувство защищенности, как у Джеба Хардакра, который тихо посапывает со своей женой на кухне у очага. Совсем не такие чувства я испытываю к тебе. – Он деланно рассмеялся. – Это безумие. Мне хочется пробраться тебе под кожу. Понять твою сущность, разобраться, отчего ты кажешься мне такой притягательной и таинственной. Я не могу позволить себе ни того, ни другого.

– Значит, тебе невыносимо находиться в моем обществе?

– Я должен вырвать с корнем это безумие, и чем быстрее, тем лучше. Мое единственное утешение заключается в том, что это безумие обуяло меня одного. Мне больше не следует поднимать эту тему. Никогда.

Искренность звенела в его голосе колокольчиком. На секунду искушение раскинуло перед ней усеянную цветами тропинку. «Я тоже полюбила тебя. Я влюбилась в тебя еще ребенком, когда видела, как ты проезжаешь мимо, словно сказочный принц. Я всю жизнь обманывала и себя, и других, если когда-либо утверждала обратное».

Она поднялась, отбросив в сторону лебяжий пух, и сложила покрывало.

– Я хочу, чтобы ты знал – это большая честь для меня. То, что я удостоилась твоих чувств. – Ей вдруг стало не по себе.

– Я люблю тебя настолько, что не намерен ничего предпринимать. – Он отвернулся. – Не следовало говорить тебе об этом. Я сожалею. Мы с Софией будем править вместе. Я позову Людгера, он проводит тебя.

Квест улеглась и наблюдала за тем, как он подошел к картине с белым конем и принялся изучать ее. Он так и стоял, не проронив ни слова, пока Пенни собирала свои драгоценности, унизывала кольцами пальцы, бесцеремонно подхватила тиару, как если бы она была из глины. И вот он снова улыбнулся ей – здраво, беспечно; лицо озарила внезапная вспышка юмора.

– Безумие, правда? В конце концов, утром мы поженимся.

Яркое солнце заливало кареты. Звенели колокола. Народ веселился. Но венчание оказалось всего лишь еще одним развлечением в бесконечном списке праздников этого лета, и большинству жителей Лондона не было никакого дела до двух никому не известных княжеств в Альпах. Пенни шла по проходу в головокружительном блеске и сиянии солнца. Николас ожидал ее в белом шелковом костюме, расшитом золотом и украшенном государственными регалиями. В голову ей пришла безумная мысль, что его покрыли лаком, – само воплощение изящества, созданного исключительно для устрашения.

И все же он улыбался ей, идущей рука об руку с русским царем, глаза – словно два черных озера. Интересно, может ли женщина умереть от желания? Черная зависть клубилась под ее вожделением, зависть к неведомой кузине, женщине, которая действительно получит этого мужчину на всю оставшуюся жизнь, настоящей принцессе Софии.

Церемонии и торжества заняли практически весь день, пока наконец свадебный кортеж не возвратился в Риволкс-Хаус. Триумф. Успех. Граф Карл Занич, к несчастью, внезапно слег от какой-то болезни и не смог присутствовать на свадебном завтраке – пиршестве, которое носило это традиционное название, несмотря на то что проводилось уже ближе к вечеру. Празднество продлилось до самой ночи. Пенни смотрела, как Николас лавирует среди гостей, полыхая каменьями, словно принц с хрустальной туфелькой. Но от него исходила энергия куда более мощная, чем от любого сказочного принца.

Свадьба состоялась, комедия разыграна. Что же готовит им полночь? Все просто-напросто разъедутся по домам, когда часы пробьют двенадцать? Назад в Раскалл-Сент-Мэри, всю оставшуюся жизнь собирать ежиков для Джеба Хардакра? Пенни понятия не имела о планах Николаса, и как она могла упустить это из виду и не подумала об этом раньше? Она поймала его взгляд, и он подмигнул ей, как раз когда придворные дамы взяли ее в кольцо и повели из комнаты.

– Грета! – прошептала она. – Что теперь?

– Как что? Брачное ложе, мэм. Знать должна стать свидетелем того, как жених и невеста подкрепляют свой брак.

Записку доставил Алексис – тайком сунул ей в руку бумажку, когда она выходила из комнаты вместе со своими дамами. Записка жгла ей ладонь, пока она не улучила момент прочесть ее:

«Невеста-лебедь, ты веришь, что одержала победу. Но в этот счастливейший из дней задумайся хоть на одно мгновение о том, каков он на самом деле. Спроси, чем мы с ним занимались после того, как ты прокралась в ту гостиницу.

Твой любящий кузен Занич».