Сладкое безумие - Ширл Хенке Страница 66

– Какая жалость, что старик не дожил до того момента, когда его мечты сбылись, – насмешливо пробурчал себе под нос Вескотт.

Теперь эти богатства принадлежали Оливии. И он, ее законный опекун, был полон решимости прибрать к рукам состояние Дюрана. Первым делом следовало разыскать девушку, что представлялось непростой задачей, так как в Новом Орлеане ее не нашли. Если она не отправилась по реке на юг, значит, по какой-то непонятной причине избрала прямо противоположное направление. Поэтому Вескотт распорядился, чтобы его агенты прочесали все поселения на Миссури и в верховьях Миссисипи. Им было приказано искать мальчишку, который внешне похож на Оливию, и заодно предупредить Парди. Рано или поздно девицу обнаружат. И тогда посмотрим, сможет ли Стюарт Парди держать себя с прежней заносчивостью и высокомерием с человеком, в чьем распоряжении находятся богатства покойного Дюрана.

Вескотт встал и прошел в библиотеку, чтобы подготовить и направить новый запрос насчет Оливии вверх по течению Миссури. Возможно, Парди уже разыскал беглянку, поскольку был лично заинтересован в ее возвращении. Однако просвящать англичанина относительно перемены своих планов Вескотт не собирался.

Стюарт Парди сидел на пригорке возле торгового форта Сент-Франсуаза и любовался закатом. За спиной находились деревянные стены маленькой миссии. Основанный в прошлом веке иезуитами, форт был небольшим, не сулил особого уюта, но мог предложить путнику постель, крышу над головой и относительную безопасность. Парди наслаждался скудными благами цивилизации после долгих месяцев скитаний, когда спать приходилось в дымных вигвамах и питаться жирной пищей. Да и, признаться, надоело заниматься одним и тем же – вести скучные переговоры с индейцами, убеждать ветреных союзников английского короля хранить верность британской короне, что в конечном счете достигалось отнюдь не путем дипломатии, а с помощью щедрых взяток – старых мушкетов и свежего виски.

Форт Сент-Франсуаза стоял на реке, и время от времени к берегу причаливали небольшие суда с товарами и почтой, так что Парди имел возможность поддерживать постоянную связь с Вескоттом в Сент-Луисе. Англичанин не испытывал большого желания делиться с торговцем плохими новостями и не спешил сообщить, что пока ему так и не удалось напасть на след рыжей девицы, столь несвоевременно решившей расстаться со своим опекуном. Оставалось предположить, что она либо вообще не поднималась вверх по течению, либо примкнула к группе купцов, направлявшихся к верховьям Миссури. Последнее было маловероятно, но в этом случае искать ее бесполезно.

В данный момент Парди беспокоила не столько бесследно пропавшая девушка, сколько груз оружия и виски, обещанный Вескоттом и до сих пор не прибывший к месту назначения. Как не раз случалось в прошлом, проклятый торговец не доставил товар в срок. Англичанин злился, но был вынужден ждать и надеяться. Ничего другого не оставалось. Он взглянул на реку, увидел, что к берегу пристала лодка, откуда вышли три человека, и отвел глаза. Новые гости форта его мало интересовали. Скорее всего охотники с грузом пушнины, которую они рассчитывают сбыть в Сент-Луисе. С другой стороны, делать все равно нечего, а эти люди прибыли с верховьев реки и вполне могли что-то слышать о рыжей девице.

С этой мыслью Парди медленно встал, пригляделся к вновь прибывшим и сразу заметил, что троица не совсем обычная. Первым шел высокий черноволосый мужчина с гордо вскинутой головой, руки его были стянуты сзади веревкой. Лицо и осанка пленника показались знакомыми, кого-то он напоминал. «Так это же Шелби!» – осенило англичанина. Теперь он стал внимательно изучать спутников полковника. За его спиной возвышался гигант, настолько обросший волосами, словно не брился со времен восстания американцев против англичан, а между двумя рослыми мужчинами затерялась тонкая женская фигурка. Тут на солнце сверкнули огненно-рыжие волосы. Англичанин расплылся в улыбке. Итак, кажется, можно решить сразу две проблемы, но действовать нужно крайне осторожно. Парди проскользнул в ворота форта и спрятался в густой тени возле церквушки отца Луи.

– Не пытайтесь меня отговаривать, – упрямо твердил Микайя, проходя через ворота.

– Я только пытаюсь объяснить вам, что священник не станет совершать брачный обряд под дулом ружья, – с не меньшим упорством возражал Сэмюэль. – Даже если он пойдет у вас на поводу, такая церемония все равно не будет признана законной.

– Это не будет настоящим обрядом, – вставила Оливия.

– Не морочьте мне голову. У нас принято считать брачный союз законным, если священник все сделает как надо и скажет нужные слова. А всякие разговоры о насилии – пустая болтовня, – отрезал Микайя. Остановившись у двери церквушки, он сурово посмотрел на Сэмюэля: – У вас есть выбор. Вы можете войти в церковь со связанными руками и будете выглядеть, как гусь, которого откармливают перед Рождеством, либо дадите мне слово вести себя, как положено настоящему мужчине, и тогда я вас развяжу.

Напоминание о «настоящем мужчине» попало в цель. В последние два дня Шелби скулил, как нашкодивший школьник, пытающийся увильнуть от наказания. Однако великан непоколебимо стоял на своем. В соответствии с его простым кодексом чести проступок полковника считался смертным грехом, и Микайя намеревался проследить, чтобы справедливость восторжествовала.

– Я скажу священнику всю правду, – со вздохом ответил Шелби, – так что меня не нужно принуждать.

– Вот и хорошо, – кивнул Микайя, достал из-за пояса длинный охотничий кинжал и перерезал путы на руках полковника.

Оливия не вмешивалась в спор. Она мало говорила оба дня путешествия по реке, чувствуя свою вину за происходящее, потому что, поддавшись своей глупой страсти, поставила в ужасное положение двух дорогих ей людей. Ей было мучительно стыдно, и она не желала выходить замуж за Сюмюэля, считавшего ее интриганкой и потаскухой, и в то же время не смела пойти наперекор желаниям Микайи, настаивавшего на брачном обряде как единственном выходе из сложившейся ситуации.

Сэмюэль размял затекшие руки и оглядел своих спутников. Оливия не смотрела в его сторону. Она не сводила глаз с пылающего оранжевого диска, почти скрывшегося за кольями стены форта. Последние лучи солнца высветили огнем волосы девушки и позолотили ее аристократический профиль. Она была так прекрасна, что у полковника перехватило дыхание. И возможно, столь же лжива, тут же одернул себя полковник.

– Ну, идемте к вашему священнику, Джонстон, – угрюмо проговорил Шелби.

Отец Луи оказался худощавым темноволосым человечком с орлиным носом и хитрыми черными глазами, его смуглое от природы лицо почернело под ветром и солнцем, возле уголков рта залегли глубокие морщины, придававшие лицу жесткое выражение, но это впечатление сгладилось, когда он приветливо улыбнулся.

– Добрый вечер, месье Джонстон. Рад видеть вас в добром здравии. Чем могу служить? Может, вы наконец надумали креститься? – Смешинка в глазах священника говорила, что он сам не верит в свое предположение.

– Служители церкви никогда, видать, не теряют надежды, – улыбнулся в ответ Джонстон, в мощной лапе которого утонула тонкая рука священника. – Нет, я не насчет крещения, хотя и по делу, очень важному делу, которое касается этих молодых людей. – Он махнул рукой в сторону Оливии и Сэмюэля. – Их надо бы обвенчать.