Обещай мне эту ночь - Сара Линдсей Страница 66

— Наверное, я ошибся, дорогая, и ты вправду заснула, — пробормотал он.

Ее тело заметно расслабилось на подушке. Неужели она действительно думает, что он собирается так легко сдаться?

— Однако, — добавил Джеймс, — раз, звук моего голоса, похоже, тебя не беспокоит, не вижу причин, почему бы мне не поразвлечься.

Она снова напряглась, застыв, как доска.

— Но я все же считаю, что было бы эгоистично с моей стороны развлекаться только самому, — продолжал он. — Возможно, ты сумеешь слышать меня во сне. В таком случае я постараюсь сделать твои сны как можно более приятными. Это мой долг как твоего мужа. Ах, я догадался, что для этого нужно! Я расскажу тебе, моя дорогая спящая жена, один из моих снов — один из самых моих приятных снов. Итак, как же он начинается? Ах да, он начинается с того, что мы с тобой оказались одни в карете — в карете, очень похожей на эту, — но не сидели друг против друга, как сейчас, а ты была рядом со мной. Нет, не рядом, ты сидела у меня на коленях.

По тому, что его жена не шелохнулась, Джеймс заключил, что она его внимательно слушает. Как далеко она позволит ему зайти в этой его небольшой импровизации?

— Ты ощущаешь мое тело под собой и отчетливо понимаешь, как сильно я хочу тебя. И тогда ты начинаешь ерзать у меня на коленях, чтобы подразнить меня. Я крепче прижимаю тебя к себе и целую, но этого недостаточно. Мне необходимо касаться тебя везде. Ощутить твой вкус.

Джеймс заметил, что дыхание Изабеллы участилось, а руки сжались в кулаки.

— Я прокладываю поцелуями дорожку вниз по твоей шее, лаская грудь сквозь ткань твоего платья. Ты выгибаешь спину в безмолвной просьбе о большем. И я понимаю, что ты хочешь ощутить на себе мои губы.

Слабый стон сорвался с губ Изабеллы, и этот звук болезненно отозвался в его уже изрядно исстрадавшемся мужском естестве. Он хотел раздразнить Иззи словами, но сам запутался в силках, которые расставил, — пал жертвой собственных происков, как сказала бы леди Уэстон. Джеймс оборвал себя. Он был совершенно уверен, что неуместно вспоминать о теще, когда пытаешься соблазнить ее дочь. Итак, возвращаясь к его игре…

— К счастью, ты надела платье, застегивающееся спереди, так что нужно всего лишь расстегнуть пуговицы. Нижнюю сорочку легко отодвинуть в сторону, а короткий дорожный корсет со шнуровкой спереди, который сейчас как раз входит в моду, как нельзя лучше подходит для моих целей. И прежде чем ты успеваешь возразить, твои обнаженные груди открываются моему взору. Но ты и не возражаешь, конечно, а приподнимаешь ладонями свои груди, словно предлагая мне некий чудесный экзотический плод, который я страстно жажду отведать. Когда мои губы смыкаются вокруг напряженного соска, я приподнимаю тебя и, подняв твои юбки, усаживаю тебя на мои колени верхом. Я ощущаю твой влажный жар сквозь преграду моих брюк, и осознание того, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя, сводит меня с ума.

Голос его охрип от желания и страсти. Каждый его мускул напрягся и подготовился к действию. Тело его больше не желало ждать, считая, что время для слов давно прошло, что пора приступить к активным действиям и применить силу, доказать, что Изабелла принадлежит ему. Но он должен был продвигаться осторожно…

— Я снова завладел твоими губами, задаваясь вопросом, отчего у тебя всегда такой сладкий ягодный вкус, и все-таки терпкий, заставляющий желать большего: Каждый раз, когда я, целуя, ощущаю твой вкус, я понимаю что всей моей жизни не хватит, чтобы насытиться тобой. И все это время в быстро движущейся карете постоянная тряска укачивает нас, прижимая твое нежное лоно к моей отвердевшей плоти.

Ее тихий стон едва его не прикончил.

— Открой глаза, Иззи, — приказал он.

Но она сделала больше. Она бросилась к нему и, обхватив ладонями его лицо, прильнула губами к его губам. Его довольный смех, вызванный ее страстным порывом, перешел в сдавленный рык, когда он ощутил сладостный вкус жарких глубин ее рта.

Изумительно!..

В тот момент, как их губы соприкоснулись, свершился акт божественного предначертания. Две части слились в единое целое, подобно тому как лишь единственный ключ подходит к замку. И что-то словно сдвинулось во вселенной, неразрывно объединяя их. И они действительно подходили друг другу. Джеймс хорошо помнил, как восхитительно ее жаркое лоно сжимало его плоть и как страстно он хочет вновь оказаться внутри ее.

Он усадил ее к себе на колени верхом, как описывал в выдуманном сне. Юбки ее складками собрались на бедрах, позволяя его ладоням скользнуть под них и обхватить ее гладкие упругие ягодицы. Он осторожно подвинул ее вперед, прижимая к себе тем местом, где их тела так страстно жаждали соединиться. Дыхание их участилось, Изабелла обвила его шею руками, словно не собиралась никогда отпускать.

Как же мог он когда-то думать, будто что-нибудь — месть в том числе — может быть слаще, чем ее любовь?

Как мог он поверить в то, что сможет жить без нее, если она так необходима ему?

Как он мог…

Как могла проклятая карета остановиться?!

— Иззи?

— Мм…

Она куснула мочку его уха и… О Господи, он едва не кончил в брюки в тот же момент.

— Боже мой, — простонал он. — Любимая, мы должны остановиться.

— С чего бы это? — пробормотала она. — Мне кажется, мы еще далеко не закончили.

Джеймс готов был завыть.

— Я знаю, любовь моя, знаю. Но карета остановилась, и я уверен, что сейчас нас прервут.

Он видел, как она медленно осмысливает его слова, затем на лице ее отразился ужас. Она соскочила с его колен и метнулась в противоположный угол кареты. И в этот момент раздался громкий стук в дверцу.

— Да? — отозвался Джеймс.

— Прошу прощения, милорд, но вторая карета только что съехала с дороги.

— Бриджет! — ахнула Изабелла.

Джеймс выпрыгнул из кареты и побежал. Изабелла тут же последовала за ним. Они замедлили шаг, увидев, что пассажиры второго экипажа спускаются на землю, а громко плачущую Бриджет держит на руках Тора. Она улыбнулась и помахала им рукой.

— Видимо, этот славный маленький поросеночек снова проголодался! — крикнула она.

Джеймсу не очень понравилось, что его дочь обозвали свиньей, но поскольку она осталась жива и здорова, он решил посмотреть, что случилось, и подошел к Дэвису, который правил второй каретой:

— Мы натолкнулись на выбоину, — объяснил Дэвис. — Толчок был не слишком сильный, и я поначалу не придал ему значения. Но потом карета повела себя как-то необычно, и это меня обеспокоило. Я решил съехать на обочину и проверить, все ли в порядке.

— Когда везешь драгоценный груз, предосторожность не помешает, — согласился Джеймс. Вместе они тщательно осмотрели экипаж и обнаружили трещину в задней оси. Если бы Дэвис продолжал ехать или натолкнулся еще на какую-нибудь выбоину на дороге, ось непременно сломалась бы, и карета почти наверняка опрокинулась. У Джеймса судорогой свело желудок.