Милли Брэди меняет профессию - Джил Мансел Страница 66

Просторный ресторанный зал был залит светом люстр, висящих высоко под потолком. Посетителей было много. Милли радовалась, что администратор идет вместе с ней; она услышала, как девушка прошептала:

— Они вон там, за столиком на двоих, прямо перед нами. Она в зеленом блестящем платье, а он в синем костюме.

Пока они лавировали между столиками, звяканье ножей и шум вежливых разговоров постепенно затихли. Заметив Милли, посетители стали ее разглядывать и яростно перешептываться. Раздался смех. Милли не слишком жаловала такие моменты, она очень надеялась, что ее коньки не поскользнутся на хорошо отполированном дубовом полу, ведь тогда она или с грохотом рухнет вниз, или — это будет еще кошмарнее — сначала попадет головой в чей-нибудь салат.

Сидящий за пятнадцатым столиком мужчина обернулся, и у Милли возник совсем другой повод для беспокойства.

Потому что мистер Дрю был совсем не мистером Дрю.

Он был Джайлсом Хартом.

А сидящая рядом с ним девушка в переливчатом зеленом платье оказалась той самой девицей с блестящими волосами красноватого оттенка, которая присутствовала на субботней вечеринке и которую Джайлс представил жене как Анну, парикмахершу из Перранпорта, недавно сюда переехавшую, члена гольф-клуба.

Милли вдруг осенило, теперь она знала правду. Стихотворение, которое она выучила, объясняло все.

Уже прошло три года.

Так должно было случиться.

Как счастливы мы вместе.

В тебя нельзя не влюбиться.

Это была Мартина Дрю.

В следующее мгновение сверкнула вспышка — администратор фотографировала одноразовым фотоаппаратом.

Как он мог?

Как он мог так поступать? Как он посмел пригласить любовницу на вечеринку Орлы и представить ее своей жене?

Мартина тем временем сияла от счастья, в восторге от того, что ее сюрприз удался, с нетерпением ожидая, когда Милли приступит к стихотворению. В отличие от Джайлса, она, естественно, не подозревала, что персонаж в костюме гориллы может быть знаком с Орлой. Джайлс знал, чем Милли зарабатывала на жизнь, но сейчас он еще не был уверен. Под этим мехом могла оказаться она. Но возможно, и нет.

Милли видела, что он сомневается, краснеет, потом принимает решение блефовать.

— Так-так, кто это у нас здесь? — проговорил Джайлс, откидываясь назад на своем стуле. Заметив в лапе Милли бутылку вина, он игриво добавил: — Вы разносите вино?

— Ш-ш-ш. — Мартина наклонилась через стол и нежно пожала ему руку. — Подожди, сейчас ты услышишь нечто.

Она кивнула Милли, давая понять, что пора читать стихи.

Клик, вспышка — еще одна фотография.

Дрожа от ярости, Милли отступила назад и продекламировала чистым, звонким голосом:

Пора тебе умнее стать.

Жене не надоело врать?

Импровизация не была ее сильной стороной. Стихи, конечно, не шедевр, но в тот момент это было лучшее, на что она была способна. Во всяком случае, они сделали свое дело. Лицо Джайлса стало фиолетовым, поднимаясь из-за стола, он уронил бокал. Все в зале затаили дыхание и замерли.

Мартина с тревогой взглянула на Милли и прошипела:

— Какого черта здесь происходит? О чем речь?

Когда рука Джайлса рванулась вперед, Милли отшатнулась. В какое-то мгновение она испугалась, что он хочет ее ударить. Но Джайлс лишь сорвал голову гориллы, так грубо, что чуть не поранил ей уши.

Выпучив побелевшие глаза, он проревел:

— Кто тебя подослал?

— Я, — со стоном ответила Мартина, уже узнав Милли. — О боже, я хотела сделать тебе чудесный сюрприз.

Клик, вспышка, еще одна фотография — администратор явно вошла во вкус.

— Думаю, сюрприз удался, — заявила Милли, зная, что вызвала в ресторане всеобщее волнение. Остальные посетители или вскрикивали и хохотали, или возмущенно молчали. Вероятно, настал подходящий момент, чтобы удалиться. Оставив на столе бутылку игристого вина и футболку в полиэтиленовой упаковке, Милли радостно пожелала:

— Приятного вам аппетита, — и выкатилась из зала с головой гориллы под мышкой.

Ее действия явно одобрили — вслед ей летели аплодисменты.

— Что-то мне подсказывает, что они не захотят брать эти фотографии, — вздохнула администратор, следуя за Милли.

— Я их возьму. — Милли забрала одноразовый фотоаппарат.

— У вас будут из-за этого неприятности?

Милли расстегнула сбоку костюм гориллы и осторожно вытащила из-за лифчика ключи от машины. У Лукаса определенно была одна положительная черта: она знала, что он не станет на нее вопить или выгонять с работы, когда услышит, почему она это сделала. С улыбкой она сказала:

— Не волнуйтесь, у меня понимающий босс. Администратор позавидовала Милли, так как ее начальник был законченной свиньей.

— Боже, вам очень повезло.

Милли кивнула. Лукас, возможно, и бабник, но у него были свои достоинства.

— Знаю.

Джайлс нагнал Милли на парковке, когда она отстегивала роликовые коньки. Мартина ждала в тени дерева, не мешая Джайлсу по-своему решать проблему.

— Орла знает об этом? — без вступления спросил он.

— Нет. — Милли была рада, что успела засунуть фотокамеру в отделение для перчаток.

— Ты собираешься ей рассказать?

— Не знаю. Еще не решила.

— А теперь послушай меня. — Джайлс тяжело дышал. — Ты не окажешь Орле услугу, если все ей расскажешь. Ты разобьешь ей сердце.

Разобью ей сердце? Я? Милли была возмущена.

— Да. — Он достал бумажник, на лбу у него выступил пот. — Я выпишу чек. Пять тысяч подойдет?

Милли уставилась на него. Она медленно отстегнула второй роликовый конек и бросила его на соседнее сиденье.

— Ладно, десять тысяч, — произнес Джайлс. — Десять тысяч фунтов, и ты ничего не скажешь Орле.

Он пытался ее подкупить! Больше того, он пытался ее подкупить деньгами своей жены! Конечно, деньги Орлы и образ жизни, который они позволяли ему вести, были главной причиной, почему он так старался сохранить этот брак.

— Хорошо, — сказала Милли.

Когда он выписывал чек, его руки дрожали. Милли взяла чек и вставила ключ в зажигание своей «мини».

— Спасибо. Если я его обналичу — ты в безопасности. — Она почти улыбалась. — Если решу поговорить с Орлой — верну его обратно.

Он смотрел на нее с яростью, смешанной со страхом.

— Ты все-таки собираешься ей рассказать?

— Кто знает? Я сама еще не решила. — Милли пожала плечами и посмотрела на него с невинным видом. — Но если тебя интересует мое мнение, жизнь слишком коротка, чтобы провести ее с таким, как ты.