Любовь и честь - Мередит Дьюран Страница 66

«Это не мое дело».

Стол свалился набок. Зрителей забрызгало пивом. Лорд Джон выругался, вскочил на ноги и вытер глаза рукавом.

— Черт бы побрал этих простолюдинов! — Лорд Джон опустил руку и вскрикнул: — Боже! — Он сунул руку почти в лицо Эдриану. — Смотрите! Какая-то сволочь украла все мои перстни!

Эдриан холодно приподнял бровь. На руке Гардинера действительно не было ни одного кольца.

— Ловкий вор, — заметил он.

— Надо обыскать эту компанию!

В дальнем конце зала раздался треск — дерущиеся опрокинули еще один стол.

— Как хотите, — отозвался Эдриан. — Похоже, это одна шайка.

Несколько мгновений лорд Джон постоял в нерешительности, потом сквозь зубы выдохнул.

— Нет, — пробормотал он. — Нет. Пусть радуются неправедному богатству. Бог их накажет. — Он скованно поклонился Эдриану: — С вашего разрешения, я ухожу.

Эдриан приподнял кружку в знак прощания, а потом сделал большой глоток, чтобы отметить трусливый уход лорда Джона. За неимением других радостей следовало праздновать самые мелкие победы.

Пиво было темным, крепким и соленым, как морская вода. Не следует им увлекаться. Дурманить себе мозги — плохая привычка. Решения следует принимать на трезвую голову, спокойно, истребив все мысли о Норе. Он справится с этой новой привычкой смотреть на мир ее глазами.

Сегодня вечером она пыталась с ним заговорить, задержать его, когда он собрался уйти. Нельзя давать ей возможность объясниться или о чем-то попросить. Это вредно и для него, и для нее. Эдриан уже решил, что следует предпринять.

Шум все усиливался.

— Вот так красотка! — загоготал какой-то бездельник за соседним столом. Эдриан проследил за его взглядом и вполголоса выругался. В дверях стояла Нора. У нее меньше здравого смысла, чем у полевки. Во всяком случае, зверек соображает, что, если поднялся шум, надо спрятаться и сидеть, не высовывая носа.

Вместо этого Нора обвела глазами все помещение, заметила Эдриана и, стиснув зубы, решительно направилась в самую гущу пьяного сброда.

В тот же миг Эдриан вскочил на ноги, подавив мимолетный позыв дать ей возможность прочувствовать последствия своих действий. Она желает поступать по-своему, так пусть попробует на вкус плоды своей безрассудности.

Но что он за клоун! Может сидеть и часами изображать безразличие к ней, а при одном взгляде на нее тотчас теряет всю решительность.

Боже, скольких плотоядных взглядов она удостоилась, пока пробиралась сквозь толпу. Эдриан готов был растерзать наглецов. Расталкивая публику и не слушая жалоб, он бросился ей навстречу. Маленькая упрямая дурочка! Неужели она думала, что эта публика не проявит к ней интереса? В розовом шерстяном костюме для верховой езды, лишь немного забрызганном дорожной грязью, она выглядела здесь на редкость неуместно. Свежая чистота ее кожи, блестящая корона черных непокрытых волос, мрачная решимость, с которой она выносила шуточки окружающих, даже холодное выражение серых глаз — все бросало вызов присутствующим. Эдриан сам испытывал схожее чувство — хрупкие создания, словно бы парящие над мерзостями повседневной жизни, вызывают не почтительное восхищение, а разжигают злобную страсть, желание уничтожить то, чем не в состоянии обладать.

Эдриан оттолкнул очередного бедолагу, все время пытаясь угадать возможные осложнения по лицам тех, кто пялился на нее, подначивал друг друга, отпускал замечания. Дело было не только в элегантном наряде Норы. Само ее появление здесь давало этому сброду повод думать, что ее вкусы будут так же примитивны, как их восхищение ее грудью.

Эдриан почти добрался до нее, когда начались неприятности. Один из пьяниц, распростершихся у ног Норы, вдруг вытаращил на нее глаза и завопил:

— Ангелочек! — Схватил ее за юбку и потянул. — Ангелочек, уважь меня!

Пропойца с грязным лицом повис у нее на юбке. Нора потеряла равновесие. Чьи-то руки услужливо поддержали ее, и на миг Норе показалось, что она в безопасности. Но руки проявили настойчивость, норовя ущипнуть за грудь или шлепнуть по ягодицам. Она развернулась, чтобы оттолкнуть наглеца, но рук теперь было слишком много. Ее окружили страшные рожи, с мерзкими, прокуренными ухмылками.

Толпа росла. Вонючие тела давили на нее, дышали потом и алкоголем. Она локтем оттолкнула чьи-то хищные руки, но кто-то едва стоящий на ногах схватил ее за волосы и потащил назад. Нора закричала и ногтями вцепилась в руку негодяя.

Вдруг все разом от нее отцепились. Нора расправила плечи и увидела, как Эдриан схватил обидчика за глотку и отшвырнул прочь. Еще одна нахальная рука нащупала ее ягодицы. Эдриан сделал шаг в сторону и кулаком нанес мерзавцу мощный удар в лицо.

Его рука обхватила Нору за талию. Расчищая дорогу локтем и плечами, Эдриан потащил жену к выходу.

— Ты должна была, — прорычал он ей в ухо, — сидеть в своей комнате.

У Норы не было сил отвечать. Она вцепилась в него и старалась удержаться на ногах. Пьяный, который первым схватил Нору за юбку, опять встал у них на пути. Эдриан взял его за клок грязных волос и лбом стукнул о поднятое колено, он совершил этот акт насилия так легко и даже элегантно, что Нора, несмотря на испуг, не могла им не восхититься. Бродяга повалился под ноги дружкам.

Крики усиливались. Люди все напирали. Нора не могла понять, почему обычная толчея превратилась вдруг в лютую давку. Теперь все дрались друг с другом, а тем, кто хотел выбраться из толчеи, мешали зрители, скопившиеся вокруг заварушки. В Нору едва не угодил чей-то кулак, но Эдриан успел отразить его локтем. Наконец-то, наконец-то она увидела дверь, в которую входили все новые желающие поглазеть на потасовку. Эдриан пробился сквозь вновь прибывших и вытолкнул Нору в холл. Духоте и шуму пришел конец.

— Шагай! — Эдриан выпустил из рук талию Норы, но сам остался сзади, подталкивая ее к лестнице. — Наверх.

Нора ведь хотела поговорить с ним. Поспорить. Потребовать серьезного разговора, вообще любого разговора. Она и представить себе не могла, что сегодня они ночуют в седьмом круге ада. Иначе бы она непременно осталась у себя в комнате!

Подхватив юбки, она с горящим лицом поспешила вверх по лестнице. Эдриан следовал за ней так близко, что при каждом шаге их тела соприкасались. На площадке он взял ее за локоть и повел по коридору с такой скоростью, что Нора едва за ним поспевала. Дверь в ее комнату он толкнул плечом. Гризель, которая чистила у огня платье, вскочила как ошпаренная.

— Вон отсюда! — взревел Эдриан.

Гризель бросила испуганный взгляд на свою госпожу. Нора едва заметно кивнула. Горничная прижала платье к груди и выскочила из комнаты. Дверь захлопнулась. Эдриан, тяжело дыша, привалился к ней спиной. Потом он медленно повернул голову, в сторону Норы. От его жесткого взгляда у нее мороз пробежал по коже. Повисло тягостное молчание.

Оттолкнувшись от двери, Эдриан шагнул к Норе. Она не стала пятиться. Она его не боится! Вот только она никогда не видела его в таком бешенстве. Кроме той ночи, когда горел Ходдерби и когда он говорил с ней с таким гневом.