30 дней моей мести - Ирина Муравская Страница 66

― Эм… Что-то мне подсказывает, что мы не должны пускать тебя в таком виде на улицу, ― заметил Миша, задумчиво почёсывая двухдневную щетину. Старая бритва давно затупилась, а бог раннего старческого склероза запрещал купить новую. Кажется, подобные заботы в ближайшее время обещались перелечь на хрупкие женские плечи.

― Не должны. Но уж больно интересно, чем дело кончится, ― хмыкнули те самые хрупкие плечи. Саша сидела на краешке гримёрного столика и соблазнительно откусывала от длинной мармеладной верёвки, словно и сейчас позировала для какого-нибудь журнала. А ведь у неё получалось это совершенно неосознанно. Та ещё плутовка.

― Смирительной рубашкой?

― Нет, ну зачем так радикально. В целом, смотрится очень даже.

― Для той, кого схватил лишай? ― хихикнул друг, за что получил двойной неодобрительный взгляд. ― Да ладно, ладно. Но смотрится реально забавно. Дай что ли сфоткаю на память.

― Ты уверена, что… ― Сан Саныч жестом указала на декольте подруги, разглядывающей себя в зеркальном отражении. ― Может, что поскромнее?

― Нет. В самый раз.

Разговор происходил днём, в Мишиной студии, где тот проводил рабочие фотосъёмки. Пока помещение пустовало. Очередные красотки с обложки, которыми в основном он и занимался, запаздывали. Видимо, опять дрались за низкокалорийный салат в столовой. Но это и хорошо. У них было достаточно времени, чтобы поработать над образом Ульяны.

Здесь же, среди многочисленных вешалок со шмотками был найден и прикид, в котором она появилась из машины. Кроваво-алый короткий топ, перекрученный на шее, и длинная юбка в тон с разрезом от бедра ― наряда сексуальнее и придумать нельзя. Всё, что достойно того, чтобы обнажиться ― обнажилось. Всё, что должно было остаться сокрыто ― надёжно спрятано.

Часть татуировок насмешливо подмигивала, выглядывая из-под струящейся ткани. Кажется, они едва ли не впервые были обнародованы, и им нравилось оказаться в центре внимания. Матвеева шла к Кириллу под вспышки камер аки королева. Но он-то видел, что она едва сдерживала приступ неконтролируемого смеха, наблюдая за его реакцией.

― Зачем? ― только и развёл руками он.

― А, ― отмахнулась та. ― Совет на будущее: никогда не спрашивай девушку о причине её поступков. В большинстве случаев ответ тебе не понравится.

Кирилл, не заморачиваясь на свидетелей, задумчиво взял её за подбородок, внимательно разглядывая со всех сторон переливающуюся на свету… лысину.

― Слава богу, ― хмыкнул он. ― Я уж испугался, что в своём желании насолить мне, тебе хватит мозгов реально побриться.

― Сдурел? ― фыркнула Ульяна. ― Ты сегодня есть, завтра нет. А с волосами мне ещё жить. Но вечерок походить можно. Мы часа два убили пока её лепили.

― Лучше бы приехала ко мне, и мы бы убили время по-другому.

― Хочешь сказать, мне не идёт? ― Ульяна наслаждалась тем, какое впечатление производила и активно позировала, кокетливо помахивая в сторону нацеленных в неё объективов.

― Ну почему же? У меня вот секса с лысыми ещё не было. Это любопытно.

― А ты всё об одном.

― Две недели воздержания, простительно, ― страстный поцелуй размазал алую помаду по их губам. ― О, да. Мне это снилось.

― Как ты целуешься с Вин Дизелем? Да ты озабоченный извращенец.

― Никто не идеален, ― второй поцелуй стёр всё, что не съелось с предыдущего раза.

― И нахрена, спрашивается, я красилась???

― Я не знаю, ― третий поцелуй уже ничего не стирал, он просто доводил до ватных ног и восторженного скуления. У Кирилла была какая-то особенная манера поцелуев с прикусыванием, после которых хотелось начать раздеваться. ― Пошли. Скоро начало.

― Так я не поняла: тебе нравится или нет? Для тебя же наряжалась, ― запутавшуюся в ногах юбку обиженно поправили.

― Нравится, но в таком виде ты должна ехать прямиком ко мне, а не на людях показываться. Пошли, пошли. Кожа вон, уже гусиная. Ещё просквозит. Волос-то нет, греться нечем, ― её со смехом затолкали внутрь здания.

Живые гусеницы-эскалаторы подняли их на верхние этажи в большой зал, где за круглыми столиками с именными табличками уже медленно собирались гости. На полукруглой сцене заканчивались последние приготовления: проверялась аппаратура, настраивался свет, поправлялись декорации.

Ульяна с Кириллом пристроилась в первых рядах, но Кометов быстро сбежал за кулисы. Сразу стало неловко. Без него и прикид, и грим казались до ужаса тупыми. От косых взглядов хотелось спрятаться под стулом, и лишь врождённая вредность заставляла Матвееву оставаться на месте с держаться с высокомерием.