Взрывная Шипучка - Амалия Март Страница 66

Влад

Она не пришла.

Обошлись без сцен. Хотя не уверен, что Оксана стала бы закатывать скандал или что-то вроде того. Ее методы куда более извращённые.

Теперь в моем паспорте красуется печать, знаменующая начало новой жизни. А смысл этой самой новой жизни похерен к чертям. Пустота расширяет черную дыру в груди, неприятно ноет где-то в затылке. Все. Начинать. Сначала.

Черт.

— По пиву на радостях? — лыбится Серёгин.

— Настрой не праздничный, — утыкаюсь в телефон, просматривая журнал вызовов. Знаю же, что последние пропущенные от нее там неделю назад, но все равно истязаю себя этим никчемным ритуалом.

— Значит, помянем, — не унимается друг.

— Пошли, — нехотя соглашаюсь.

Бар на Новослободской работает круглосуточно, но в обеденные часы — это жалкое зрелище. Владельцы явно пытаются заманить народ в неурочные часы дешёвыми бизнес-ланчами, но выходит не слишком успешно. В три часа дня заведение вновь пустует, а мы здесь — единственные клиенты сонного бармена.

— Два светлых нефильтрованных, — просит Макс, я только киваю. — И водки триста.

— Я не буду.

— Будешь. Объявляю рабочий день законченным. А холостяцкую жизнь начатой!

— Сомнительный повод.

— Тогда за то, чтобы твоя рожа снова приобрела человеческий вид, а то последнюю неделю на тебя поступило две жалобы от клиентов, а это плохо влияет на наш рейтинг.

— Даже так…

— Ты все еще не можешь пережить, что твоя бывшая оказалась доктором Зло?

— Нет, это уже не трогает.

Я сжимаю в руках стакан с холодным напитком и смотрю, как Макс бодро опрокидывает в себя рюмку водки. Его печень когда-нибудь сдастся. Но это не мои проблемы, мои бьют по другому органу.

— Что тогда? Из-за девчонки?

Молча отпиваю пиво. Может, стоило водки.

— Что, так зацепила?

Есть ли смысл отвечать? Зацепила — слово, не вмещающее в себя весь спектр моих чувств, а то, что вмещает — произносить не хочется. Не для Макса.

— Тогда не понимаю, почему ты сидишь здесь со мной… то есть, я, конечно, превосходный собеседник, но серьезно, какого хрена ты повесил на себя это траурное выражение лица и тратишь здесь первые часы своей свободы?

— Слишком много лжи, слишком мало лет.

— Дебил ты, Горький. Второй недостаток быстро проходит, а первый…

— Я стоял там, как последний истукан, Макс. Одна — манипуляторша, вторая — паталогическая врунья. У нее ложь на лжи, понимаешь? Ну, как ей вообще доверять? Как узнать, что из того, что она говорила правда, а что — фантазия? Может, там все ложь, может, она вообще по-другому не умеет. А я второй раз на те же грабли…

— Ну, с Оксаной все понятно, я тебе ещё в институте говорил, что там полная клиника, но ты в эти ее котлетки вцепился, как доберман, блин… А вот с хрюшкой все неоднозначно. Может, от неразумности все? Сколько ей лет?

— Двадцать четыре. Детский сад, блин, — в горле сушит, в груди свербит, пиво не спасает.

— Так и отлично, ещё можно перевоспитать.

— Не уверен.

— А в чем уверен?

— Что хочу водки.