Домик номер шестнадцать - Наталия Романова Страница 66

   А свадьба была зимой. Потому что раньше никак не выходило.

  Лето Альбина провела на базе, помогая семье. На все уговоры вернуться в Петербург, к будущему мужу, только глупо и удовлетворённо хихикала. Что-что, а следить за Михаилом, как коршун за мышью, Беляночка не собиралась.

  Пришлось Мише мотаться между регионами, но он не жаловался. Глупо предъявлять претензии в такой ситуации - на базе действительно была необходима помощь, да и целебный горный воздух, как и благодатный климат, Альбине, после перенесённого, были не лишними.

  К слову, и дети, вся дружная троица, провели лето на базе. Занимались под руководством Матвея и Альбины. Роза же служила гарантом того, что у мелких будет время не только на «гармоничное развитие согласно возрасту», но и игры всласть.

  К осени Альбина вернулась в город, а Роза родила мальчика. Богатыря - четыре килограмма сто пятьдесят граммов веса и пятьдесят два сантиметра роста. Он известил о своём появлении криком в родильном доме на Васильевском острове, том же самом, где родились братья Розенберг. Матвей не стал слушать возражения жены и привёз семью в город заранее, не доверяя местной медицине, да и до самой медицины нужно было ещё добраться. У Михаила складывалось впечатление, что Матвей не доверял своё сокровище никому. Эдакий почти двухметровый, накачанный Кощей Бессмертный.

  Потом решали, кому где жить. Квартира у Розенбергов большая, но всё же не резиновая. Да и молодым родителям хотелось уединения. Квартира же Ивановых требовала ремонта. Почему об этом никто не позаботился заранее, никто из семейств Розенберг-Ивановых ответить не мог. Летний сезон, строительство спортивной базы, два проведённых боя. Дачный сезон у бабулечки и мамы - святое. Дача - единственное, ради чего Идида Яковлевна покидала свой драгоценный Бехштейн.

  Михаил планировал перевезти свою большую семью в таунхауз на окраине города. Его он купил давно, ещё в первом браке. Какое-то время сдавал, потом использовал для личных нужд - не приводить же женщин в семейный дом, где живут самые важные и близкие люди.

  Альбина, выслушав предложение будущего мужа, мгновенно его отвергла. Дескать, девочек пора записывать на подготовительные курсы в школу. У Олеси танцы, у Даниила борьба, а у Светочки добавилась ещё и музыкальная школа, все занятия в центре города, так что незачем простаивать в пробках часы, которые можно потратить на отдых или, что лучше, на учёбу.

  В итоге, в таунхауз переехали Матвей с Розой. Далековато от «Русского богатыря», зато, пусть относительно, но всё-таки свежий воздух для сына. А Михаил погряз в ремонте квартиры Альбины. Не жаловался, наоборот, ликовал. Как иначе, когда его женщина становилась от этого счастливее. В день, когда они перевезли последнюю коробку на пятый этаж старого фонда Васильевского острова, Михаил Розенберг и Альбина Иванова подали заявление в ЗАГС, назначив торжество на январь, сразу после нового года.

  Потому что Альбина Иванова была Альбиной Ивановой. И ей требовался праздник, фотосессия и особое платье, естественно, бесподобное, как и она сама, и на заказ исполненное. Школьные каникулы были как нельзя кстати, отрывать детей от учёбы и занятий Альбина отказывалась даже ради собственной свадьбы. К тому же, будущую жену посетила гениальная идея провести свадебное путешествие не где-нибудь, а на острове Сипадан в Малайзии, занимаясь дайвингом.

  Дайвингом! С детьми! И для этого она записала на курсы всех, включая Михаила, а он смиренно ходил и осваивал премудрости погружения, каждый раз убеждаясь, что его женщина не только бесподобна, она уникальна. Только поистине уникальной женщине может идти акваланг, а Альбине и этот сомнительный аксессуар был к лицу.

  И они действительно отправились в свадебное путешествие, сделали безумные фотографии под водой, Альбина нацепила небольшую фату на голову, чем привела в чистейший восторг девочек. Объедались экзотическими фруктами, купались, наслаждались добрым солнцем посредине зимы. Михаил был по-мальчишески счастлив в эти десять дней. Его даже не смущала сомнительная брачная ночь, проведённая в постели не только с молодой женой, но и детьми. Те уснули, объевшись мороженым, их не стали будить. Ночей в их с Альбиной Розенберг жизни будет ещё много, а вот счастливые детские мгновения - драгоценности, с которыми выходит человек во взрослую жизнь.

  А ночи… ночи молодожёны наверстали, отправившись в Новую Зеландию, Альбина сопровождала Михаила в качестве переводчика и помощницы. Джен же времени  не теряла и следом за больничным ушла в декретный отпуск.

  Ольгу Алексеевну Михаил уволил. Альбина никогда не просила об этом, хотя иначе как «грымза» ту не величала. Однажды, зайдя в приёмную, Михаил понял, что Ольга - нечто чужеродное в его жизни. Ей не стало места. Напоминание о прошлом, о том, о чём Михаил не хотел думать, о людях, которых не хотел видеть в своей жизни никогда. Как клякса от чернил на глянцевой поверхности стола, перекатывается, не оставляя следов, и просит только об одном - удалении.

  Ольга восприняла решение Михаила спокойно, доработала положенное время и передала дела новому помощнику. Выпускнице университета. Молоденькой и миловидной девушке. Альбина сама отобрала кандидатуру, Миша не спорил, тем более Марина оказалась смекалистой, исполнительной и пунктуальной. Сама же Ольга перебралась в Российский филиал Гервица и, как понимал Михаил, в его постель. Что не удивительно, Гервиц давно положил на неё глаз, наличие у него семьи не смущало его, а Ольгу тем более. Она никогда не стремилась к браку, оставляя дурное настроение и грязное бельё своих мужчин их жёнам, предпочитая думать, что «любовница от слова «любовь»». Вероятно, не так уж она и ошибалась.

  Софа… о ней Михаил не вспоминал, а если и думал, то мерзковатый холодок пробегал по спине, а к горлу подкатывала тошнота. Брезгливость вкупе с холодным отвращением - вот и все чувства, вызываемые в нём женщиной, которую он некогда уважал, с которой делил постель. Когда-нибудь, Михаил был в этом убеждён, ничего, кроме равнодушия, он не будет испытывать к Софии Лурье, когда-нибудь, но не сейчас.

  Сейчас он изолировал своих детей от неё. Более того, приложил усилия, чтобы это существо, ошибочно считающееся женщиной, держалось подальше от Розенбергов, особенно от семьи Матвея и Идиды Яковлевны. Страшно представить, что было бы с бабулечкой, узнай она о чувствах и намерениях Софы. Идида Яковлевна всегданаходила в людях достоинства, Софа не была исключением. Матвею же попросту не нужна эта грязь.

  Всё оказалось проще, чем мог представить Михаил.

  Софа сама, по собственной воле, исчезла из жизни Михаила и детей. Она была одержима Матвеем Розенбергом, но ещё больше она была одержима своей работой. Именно карьера была истинной страстью Софии. История о том, как цинично она бросила детей, в особенности часть про сына, находящегося на излечении в больнице, в жутких условиях, в чудовищной России, не оказывая впоследствии ни моральной, ни материальной поддержки, могла сильно подпортить реноме Софии Лурье и сказаться на её карьере. Попросту – уничтожить.