Любовь и прочие неприятности - Киран Крамер Страница 65

– Должно быть, тяжело потерять брата.

– Ну, он умер, когда я был совсем маленький, так что мне не было тяжело, хотя я всегда испытываю чувство вины, когда говорю это.

– Тебе не в чем себя винить. – Сисси против воли пожала ему руку, но тут же отпустила. – Сочувствую твоим родителям.

– Да, такого и врагу не пожелаешь. Поэтому и стараюсь по возможности их не расстраивать.

Бун протянул ей диктофон.

– Может быть, наконец начнем?

– Да, пожалуй.

– Если тебе лучше остаться одной, только скажи.

– Нет, не обязательно. – Сисси вдруг почувствовала давящую тоску. – Я не возражаю, если ты услышишь мою победную речь, тем более что вряд ли мне придется ее озвучивать перед всем городом.

– Прекрати сейчас же! Ты не должна так думать.

– Знаю, что не должна. – Сисси снова воспрянула духом и улыбнулась. – Беру свои слова назад.

– Вот и хорошо, – кивнул Бун и показал, как пользоваться диктофоном.

Сисси попрактиковалась пару раз, а потом приступила к записи, не отрывая взгляда от Буна. Ее воодушевляла сама возможность стать первым в Кетл-Нобе человеком, к тому же действительно способным многое в городе изменить к лучшему. Сисси замолчала, чтобы обдумать фразу, снова заговорила, потом вновь замерла. В тот самый момент, когда ей требовалась поддержка, Бун улыбался или многозначительно кивал. Один фрагмент Сисси захотела убрать – о том, что собирается построить мост в светлое будущее: ей показалось, что это слишком банально, – и Бун помог ей в этом.

Получившаяся в итоге речь Сисси понравилась.

– По продолжительности в самый раз, – одобрил Бун. – Идеально, чтобы пробудить интерес горожан и не наскучить.

– Спасибо. – Она отдала ему телефон.

Бун взял ее за локоть.

– А как насчет речи о признании поражения? – Судя по тону, он дразнил ее.

Медленно Сисси поднесла телефон к губам и включила диктофон.

– Я проиграла… ничего я не проиграла!

Глядя прямо ему в глаза, она замолчала.

– Это действительно так? – спросил он, двигаясь ближе.

Она кивнула.

– Ничего? – Накручивать ее локон на палец стало для Буна прямо-таки пристрастием.

Сисси, по-прежнему не в силах оторвать от него взгляд, прошептала:

– Ничего.

Забрав телефон, Бун прижал ее к груди.

– Мэр должен уметь вести переговоры. Находить компромиссы.

– Но не во всем. – Сисси вдруг почувствовала себя такой сильной, такой уверенной в себе, какой никогда прежде не чувствовала.

– Мне бы хотелось выяснить, в чем же нельзя. Давай займемся этим прямо сейчас. – И Бун завладел ее губами.

Чувства Сисси вмиг обострились, дыхание сбилось, когда Бун посадил ее к себе на колени. Одежда теперь казалась им препятствием, которое заставляло желать соприкосновения обнаженной кожи еще сильнее.

Бун стал расстегивать пуговицы на вязаном жакете Сисси, а она просунула руки ему под рубашку и едва не замурлыкала от удовольствия.

Не отрываясь от ее губ, Бун пробрался к изгибу талии, потом выше, к груди и принялся дразнить.

От холода их дыхание обращалось в пар.

– Почему мне не холодно? – пробормотала Сисси.

– Мне тоже не холодно.

Все вокруг погрузилось во тьму. Не доносилось ни звука, кроме бешеного стука сердец, прерывистого дыхания и шороха одежды.

– Знаешь, на улице все-таки немного прохладно, – сказала Сисси, когда Бун расстегнул ей рубашку и начал целовать и посасывать грудь.

– Но не нам.

Страсть, пылавшая между ними, не давала им замерзнуть, Сисси просунула руку за пояс его джинсов и когда коснулась возбужденной плоти, Бун зарычал.

Ей это понравилось. Он оказался таким шелковистым, горячим и твердым, что желание Сисси возросло до непомерных высот.

Бун чуть отстранился, чтобы взглянуть на нее обнаженную.

– Если мы займемся этим, я буду помнить, что это твой первый раз за долгое время.

– Но как же мы… в одежде? – удивилась Сисси.

Он рассмеялся.

– Не обязательно здесь и сейчас, можем вернуться домой.

– Я не могу ждать так долго. – Она улыбнулась. – К тому же я слышала, что секс в бельведере – это круто.

Бун поцеловал ее и предложил:

– Так давай убедимся в этом.

Он стянул черные брюки ей на бедра, прикрыв курткой ее сзади. Она помогла ему стянуть штаны не ниже, чем требовалось.

– У тебя есть?..

– Всегда с собой. – Бун достал из кошелька маленький квадратный пакетик, и дальше все пошло само собой. Сисси оседлала его, упираясь ногами в скамейку, обвила шею руками, а Бун крепко обхватил ее за ягодицы, чтобы не упала.

И наконец, впервые за десять лет, Сисси Роджерс занялась сексом. Внутри кокона тепла, окруженного их верхней одеждой, она приподнималась и опускалась – и в реальности это оказалось куда приятнее, чем любая из ее самых смелых фантазий, – сильно сжимала его, не чувствуя ни тени смущения – только возбуждение и страсть.

Наслаждение росло, и, достигнув пика, Сисси издала тихий стон удовольствия, только для Буна. Он ласкал губами и языком ее грудь, говорил ей слова, от которых у нее кружилась голова. Сисси снова захотела его. Этот раз оказался куда более волнующим: она смотрела ему в глаза, двигалась быстрее и резче, Бун подавался ей навстречу, обхватив одной рукой ее бедро, а другой – грудь, и шептал, что прекраснее ее нет женщины на свете.

Потом, когда мир вернулся в привычное русло, они сидели на жесткой, холодной скамье в бельведере на центральной площади Кетл-Ноба, в том самом бельведере, где они будут произносить свои речи по итогам выборов.

Один победит, другой проиграет, но оба запомнят это.

Как такое можно забыть?