По велению сердца - Даниэла Стил Страница 65

Весь вечер Финн был в ударе. Он сказал все, что хотел, и считал, что его условия приняты. Но Хоуп была не склонна принимать такое решение. Ну, заплатит она ему — разве это гарантия того, что он всегда будет заботлив и нежен, как на заре отношений? Или он, пустив на ветер пять миллионов, попросит еще и будет снова с легкостью транжирить чужие деньги? Предугадать, что будет, в случае если она примет его условия, было невозможно. Если бы кто то сказал ей, что она всерьез станет обдумывать, платить ему или нет, она бы назвала этого человека безумцем. У нее было одно желание: вернуть прежнего Финна, такого, какого она знала вначале, но она теперь понимала, что ни за какие деньги сделать это невозможно.

Чтобы хоть чем то занять руки и голову, Хоуп весь день занималась уборкой второго этажа, а к вечеру отправилась прогуляться. Финн видел, как она уходит, но решил дать ей самостоятельно все обдумать. Он считал, что выбора у нее нет. Он нисколько не сомневался в том, что ловко поймал Хоуп на крючок. Классическая бесцеремонность и самонадеянность социопата, в точности как говорил Роберт. Финн был убежден, что если Хоуп его любит, то заплатит. Она же не захочет остаться одна! А в том, что она любит и не хочет его терять, он не сомневался. Хоуп надо было лишь слегка подтолкнуть, что он и сделал, нарисовав ей мрачную перспективу. В любом случае, если Хоуп не хочет кончить жизнь одинокой старухой, она должна понимать, что он для нее самый подходящий вариант. А с ним она еще и детей сможет нарожать. В сегодняшнем разговоре он чуть не назвал это «услугами по осеменению», но вовремя прикусил язык, испугавшись, что это ее оттолкнет. В целом Финн был доволен тем, как он провел разговор. Он вообще считал, что заслужил каждый пенс этих денег. И Хоуп теперь знает его мнение. Условия казались ему вполне разумными, и он был уверен, что Хоуп по зрелом размышлении придет к такому же выводу, тем более что он ее припугнул. С торжествующим видом Финн сидел у окна и смотрел, как она шагает в сторону гор. Он не мог видеть залитое слезами лицо Хоуп.

Перед ужином Хоуп приняла ванну. Но напряжение и тревога не отступали. Ее взору рисовалась безрадостная картина одинокой старости, без любимого мужчины. Финн прав, у нее не осталось ни одной родной души на свете, он — единственный. Если она с ним расстанется, в ее жизни, конечно, может рано или поздно появиться другой мужчина. Но не о том сейчас речь, она любит Финна, любит уже целый год, любит настолько, что всерьез думала о браке, а в какой то момент и о ребенке. Теперь ничего этого ей не нужно, осталось одно желание — чтобы все улеглось и в голове наступила ясность.

Да, она любит Финна, ее влечет к нему вопреки всему. А она для него — всего лишь дойная корова. Не слишком ли высока цена за парня, который не скрывает, что она нужна ему только ради денег, каким бы неотразимым он ни был в постели. Ей от него нужна только любовь. Но Хоуп уже не была уверена, что он на нее способен. У него для этого нет сердца. При этой мысли на глаза опять навернулись слезы. Она его так любила! Ну почему, почему все так получается? Она уже понимала, что медлить с решением нельзя. Тянуть до бесконечности не удастся.

Хоуп решила бросить вызов противнику и к ужину вышла в нарядном платье, в туфлях на каблуке, с зачесанными назад волосами, в сережках и макияже — так что, когда она спустилась в буфетную, где Кэтрин накрыла для них чай, Финн присвистнул. Он притянул ее к себе и поцеловал, и снова мелькнула мысль: а вдруг он действительно ее любит? Но Хоуп немедленно запретила себе об этом думать.

Они решили ограничиться сэндвичами и не затевать сытного ужина. Финн принялся оживленно рассказывать, какой сюжет для новой книги он придумал сегодня вечером. Речь шла о второй из двух несданных книг. Он уверял, что первая уже почти готова, но Хоуп теперь не верила его словам.

Они поглощали приготовленные Кэтрин сэндвичи, и Хоуп слушала Финна. А он с упоением излагал сюжет. Это была история новобрачных, купивших замок во Франции. Жена — американка, муж — француз, очень красивый немолодой мужчина. По словам Финна, это будет мрачный тип, за плечами которого загадочная смерть двух бывших жен. Его самая большая мечта — о ребенке. Хоуп была удивлена — сюжет был слишком похож на реальность, но она решила, что дальше сюжет будет развиваться вокруг типичных для романов Финна мистических событий, привидений, убийц, узников подземелий и спрятанных в лесу трупов. Раньше ее занимало, как рождаются у него подобные сюжеты, которые критика уже много лет характеризовала как плод больного, но блистательного воображения. Узнав Финна поближе, Хоуп недоумевала, как у столь здравого человека могут быть такие мрачные книги.

– Так, и что же дальше? — с искренним интересом спросила Хоуп, радуясь, что можно не говорить о деньгах.

– Рождается ребенок — это ее гарантия на будущее. Она богатая наследница. Потом ее сказочно богатого отца похищают. Выясняется, что моя героиня и ее братец уже давно воруют у отца деньги. Об этом узнает ее муж и пытается их шантажировать. Он требует десять миллионов долларов. Она говорит с братом, и они решают не платить денег. — Он с усмешкой взглянул на Хоуп и поцеловал ее в шею.

– И что тогда? — спросила она. От поцелуя у нее по спине побежал холодок.

– Муж ее убивает, — торжествующе объявил Финн. — Сначала ее, потом ребенка. — Хоуп вздрогнула.

– Ужас! Как ты можешь такое писать? — Хоуп смотрела на Финна широко открытыми глазами, а он явно забавлялся. — Каким способом он ее убивает? Или мне лучше этого не знать? — В некоторых его романчиках кровь текла рекой и творились сплошные извращения. Писать он умел сильно, но иногда от натуралистических подробностей Хоуп начинало мутить.

– Идеальное убийство! Муж подсыпает ей яд, который невозможно обнаружить впоследствии в организме. И наследует половину всего состояния. Потом он убивает и братца. А когда дальше по ходу сюжета ее отца похищают, то красавец-герой и не думает платить за него выкуп, ему плевать на старика. Тогда похитители убивают папашку. Таким образом, все денежки оказываются у героя. Круто для марсельского паренька, а? Он даже покупает себе дворянский титул в придачу к замку. — А это уже было похоже на небылицы, которые он плел ей о своем «родовом гнезде».

– И что же, он так и живет в замке один? — поинтересовалась Хоуп. Рассказ показался ей чудовищным бредом, но это, пожалуй, было типично для Финна.

– Нет, конечно. Он женится на молоденькой девушке, которую любил. Ей двадцать один год, а ему в финале пятьдесят. Ну что скажешь? — Финн был явно доволен собой.

– Жутковато. — У Хоуп не было ни малейшего желания обсуждать сюжет. — Мне кажется, убийство жены и маленького ребенка — это перебор, читателю может не понравиться. Все же большинство людей не так кровожадны.

– Но она же не заплатила! — ответил Финн, в упор глядя на Хоуп. — Брат было собирался, но она его отговорила. А в конечном то итоге денежки мужу все равно достались, причем целиком, а не только ее доля. И намного больше, чем он требовал. Мораль же такова: надо было платить, пока просили по хорошему, глядишь — и живы бы остались. — Да, подобные истории — это его конек.