Мужские сны - Людмила Толмачева Страница 65

Татьяна попросила Мару связать ее с Гридневой. Через пять минут в трубке прозвучал низкий грудной голос судьи:

– Гриднева слушает.

– Марина Васильевна, добрый день! Кармашева беспокоит.

– Здравствуйте, Татьяна Михайловна! Что-то случилось?

– Нет, ничего. У меня небольшой вопросик. Мы тут вспоминаем ваш выпуск. Я имею в виду юридический институт. Возник спор. Скажите, а Григорьев не с вами учился?

– Сережка?

– Да.

– С нами. На параллельном потоке.

– Надо же. Всех до сих пор помните!

– А как же. Григорьев – яркая личность, такого не забудешь.

– По-моему, вы яду добавили в голос. Или мне показалось?

– Нет, не показалось. Он из тех, про кого говорят: без масла в любую щель пролезет.

– Понятно. Ладно. Не буду отрывать от дел. Спасибо.

– А о других ничего не хотите услышать?

– Хотим. Например, в прокуратуре из вашего выпуска кто-нибудь работает?

– В городской?

– Нет, в областной.

– Работает. Друг Григорьева, Соболев Виктор. А в городской три человека.

– Нет, меня интересовала только областная. Ладно, вы мне очень помогли. Всего доброго!

– До свидания.

Неужели она нашла верхушку этой банды? Татьяна не могла поверить такому успеху. Случайно услышанная на выставке фраза распутала клубок преступных связей, из-за которых столько лет тянется это дело с Красным бором. Но ведь тут не только Красный бор, но и наркотики. Чего Григорьев с Соболевым сейчас боятся? Что Плужников их выдаст? Вряд ли. Он все возьмет на себя, в надежде, что его как-нибудь отмажут, сохранят часть его капиталов, помогут потом встать на ноги. Или просто бережет свою шкуру. Болтуны долго не живут. Нет, они боятся не из-за Плужникова. Из-за Симакова? Скорее всего. Он что-то знает. А значит, связан с ними. Симаков – взяточник. Ему платят за молчание. Но дело не только в незаконном вывозе мусора. Он связан с наркотиками. Но каким образом? В том, что им манипулируют сверху, нет никакого сомнения. Наверняка он принимал в киднепинге участие. Ладно. Не хватает у нее мозгов для решения такой шарады. Надо идти к областному прокурору. Завтра же.

Татьяна набрала номер приваловской прокуратуры. Ответил Рочев.

– Игорь Иванович! Срочно приезжайте. По телефону не буду ни о чем говорить. Скажу лишь, что нужны все документы по Симакову и Плужникову. Завтра пойдем в областную прокуратуру.

– Открылись новые обстоятельства?

– Да.

– По голосу слышу – что-то важное.

– Очень. Буду ждать вас.

– Хорошо. Отложу все дела и приеду. А может, с прокурором?

– Решайте сами.

– Договорились.

Жизнь, как это часто бывает, внесла свои коррективы в Татьянины планы. Утром позвонил Рочев и сообщил о внезапной смерти Симакова.

– Поездка в город откладывается до выяснения обстоятельств. Сейчас готовится заключение о причине смерти. Вот такие дела, Татьяна Михайловна.

– Я думаю, нет, я уверена, что это убийство и организовано оно здесь, у нас. Возможно, что и убийца приехал из города.

– Даже так? Значит, не зря вы нас вызываете?

– Разумеется, не зря.

– Постараемся не задерживаться без уважительных причин.

– Позвоните мне, если появятся новые факты.

– Хорошо. Вечером Татьяна пошла на очередную презентацию.

Солидный литературный журнал отмечал свой юбилей, а заодно первый выпуск в новом формате, и редактор дважды звонил, спрашивая, не забыла ли она о столь важном событии.

После презентации за ней заехал Солодовников, и они отправились в ресторан. Надо признаться, Татьяне было не по себе в этой обстановке. Нет, ее не смущало, что могут поползти слухи: о своей репутации она не слишком беспокоилась. Сказывалась журналистская закалка, да и по природе своей она была смелым и независимым человеком. А не по себе ей было по той простой причине, что Солодовников ей был не нужен. Абсолютно. Получалось, что она обманывала его. «Я никогда не выйду замуж со своими капризами», – ругала она себя. Но это был не пустой каприз. Перед глазами неотступно стоял Андрей и смотрел на нее своими васильковыми глазами, прозрачными, как лесной ручей. Она даже тряхнула головой, прогоняя это видение.

– Как ты себя чувствуешь? – с тревогой спросил Владимир, оторвавшись от карты вин, которую держал в руках.

– Нормально, – выдавила она улыбку.

– Может, плюнуть на ресторанный ужин и поехать ко мне? – предложил он.

– Пожалуй. Да, ты прав. Хватит на сегодня публики. Хочется уединения.

Владимир отменил заказ, и они вышли на улицу.

– Погуляем? – спросила Татьяна.

– С тобой хоть всю ночь.

Боже! Какая магия в этих мужских словах! Они могут заворожить, унести майским ветром к далеким горизонтам, в заоблачную бездну, в космос. Но при одном условии. Если их произнес любимый.

Владимир почувствовал ее отчуждение. Но выяснять отношения было бы смешно, ведь они почти не знали друг друга. Так и молчали, не решаясь на откровенный разговор. Он еще надеялся завоевать ее любовь, а она не хотела лишний раз ранить его сердце.

На следующий день приехал Рочев. Он позвонил Татьяне и известил о том, что находится в областной прокуратуре.

– Пока вы едете сюда, я зайду в один кабинет, доложу о ходе следствия. Ведь наше Привалово – лишь часть наркосиндиката. По области таких точек несколько.

Что подсказало Татьяне поинтересоваться у Рочева, к кому он собрался идти? Женская интуиция? Наверное.

– Вряд ли вы знаете его. Это Соболев Виктор Семенович. Следователь по особо важным делам.

– Что?! Господи, Игорь Иванович, дорогой, пожалуйста, не ходите пока к нему. Я вас очень прошу!

– А что случилось? – насторожился Рочев.

– Вы можете подождать меня пятнадцать минут, не заходя ни в какие кабинеты? И вообще не распространяясь ни с кем о деле Симакова?

– Могу, конечно, но…

– Все! Больше ни слова! Ждите меня! Областной прокурор поднялся, приветливо улыбаясь, сжал в своей лапище тонкую Татьянину ладонь.

– Честно говоря, Татьяна Михайловна, удивлен вашим горячим участием в этом деле.

– Ничего удивительного, Евгений Александрович. Ведь Красный бор – родные места моих предков. Да и потом, я прохожу свидетелем по этому делу.

– Да, да. Я в курсе.

Сначала выслушали доклад Рочева о ходе расследования преступлений. Татьяну не удивило, что Симакова отравили, подмешав в бутылку с минеральной водой смертельную дозу транквилизаторов. А потом настала очередь Татьяны выложить свою информацию. Ее слова повергли прокурора в шок.