Крылья любви - Барбара Мецгер Страница 65

– Я? – вскрикнула Джини почти тем же каркающим голосом, как у Олива.

– Но ведь ты моя жена, мы с тобой – одно целое.

– Я это знаю, глупенький. Но я никогда не думала, что представляю интерес для кого бы то ни было.

– Ты… очень много значишь для меня.

Джини чмокнула его в щеку, но Ардет поморщился, видимо, от боли, и она, спохватившись, снова заговорила серьезно:

– В ближайшее время тебе ни с кем не придется вступать в объяснения или деловые переговоры. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не поправишься окончательно. И лучше бы тебе с этим поторопиться, потому что я не могу в одиночку защищать всех нас от целого мира. Если ты уснешь вместо того, чтобы волноваться и спорить со мной, тебе станет лучше, поверь. Но крайней мере хирургу не придется снова приезжать сюда и восстанавливать швы.

– Ты примешь меры предосторожности? Не станешь выходить из дома? Мне нужно знать, что ты в безопасности.

– Я постараюсь вести себя разумно. Кстати, мне ничто не угрожает. Кэмпбелл сидит с заряженным ружьем возле двери. Сын хозяина гостиницы объявил себя твоим телохранителем, обещал следить за всеми незнакомцами, а Олив своим криком может предупредить о любой попытке нежелательного вторжения. Ну, все в порядке? Теперь ты можешь уснуть?

– Поцелуй меня на сон грядущий.

Он крепко уснул, едва Джини прикоснулась губами к его щеке.

Врач опасался, что Ардет впал в смертельно опасную кому. Хозяин гостиницы был близок к панике: убийца на свободе, а обреченный ему в жертву граф лежит на лучшей в гостинице кровати. Джини разубедила обоих. Ардет просто отдыхает, сказала она, он выздоравливает.

Она воспользовалась его глубоким сном, чтобы перевезти Ардета в Лондон. Кэмпбелл правил каретой с величайшей осторожностью, но если бы Ардет пробудился в дороге, его бы все равно немилосердно растрясло. А так он перенес весь путь без каких бы то ни было страданий. Несколько слуг-мужчин ожидало его приезда возле дома, чтобы перенести раненого в постель. Еще одна команда, вооруженная ружьями, саблями и палками, оставалась сторожить дом снаружи. Ардет, как было известно Джини, старался нанимать к себе на службу бывших солдат.

Ей предстояло доверительно поговорить с Лоррейн и ее мужем, придумав для них историю о том, каким образом Ардет получил ранение, причем историю такую, которой они поверили бы без малейших подозрений относительно ее правдивости. По городу ходили слухи о том, что дуэль состоялась, но никто не знал, кто был ее вторым участником. Говорили, что Уиллфорд ранил Ардета до того, как сбежал из Англии, где ему грозило банкротство, и так далее, вплоть до самых больших нелепостей.

К счастью, Ардет все еще спал и его не могли встревожить сплетни о ревнивых мужьях, неверных женах, колдовстве и прочем.

Джини решила, что они уедут в имение, как только Ардету можно будет совершить такой переезд. Там они будут в большей безопасности и вдали от любителей скандалов. Температура у Ардета не повышалась, ознобов не было, раны зарубцевались, и кожа вокруг ран приобрела обычный, нормальный вид. Они могли нанять еще слуг, чтобы ухаживать за выздоравливающим, и нескольких телохранителей, которые сопровождали бы карету.

Джини подумывала о том, не стоит ли всю дорогу удерживать Ардета в сонном состоянии, чтобы избавить от боли, хотя путешествие было все-таки достаточно долгим. К тому же во время сна трудно наладить достаточное питание. Больше всего Джини боялась, что он вообще забудет проснуться. Разве, если верить легенде, не спит долгие века волшебник Мерлин в глубокой темной пещере? Кто может знать, как работает мозг Ардета? Уж конечно, не его жена.

Она начала ему что-то нашептывать. Закатала рукав его рубашки и сжала его руку. Заговорила погромче:

– Пора просыпаться, Корин. Раны почти совсем зажили. – Потом она откашлялась, громко похлопала в ладоши и со стуком поставила чашку на блюдце. – Пробудитесь, милорд. Пора выполнять наши планы.

Если бы его грудь не поднималась и не опускалась постоянно и равномерно, Джини испугалась бы, что муж ее умер. Он даже не храпел. Джини велела Оливу покричать по-кошачьи.

– Мя-а-а-у! – проорал он, и этот звук в мгновение ока разбудил бы любого ворона.

– Где ты слышал, чтобы кошки так орали?

Олив попробовал еще раз:

– Ку-ка-ре-ку!

– Вот это уже лучше. Почти как петух. Но давай что-нибудь погромче, чтобы он проснулся.

– Голая красотка! Голая красотка!

– Ах ты, скверная птица! – выбранила ворона Джини, радуясь тому, что Ардет не видит, как она поспешно завязывает пояс распахнувшегося халата, и тому, что дверь спальни закрыта.

Ардет продолжал спать.

Джини провела пальцами по его щеке, потрогала колючий от черной щетины подбородок. Ардету такая щетина ужасно бы не понравилась, а Джини решила, что она делает его похожим на пирата или на разбойника с большой дороги. Ее сестра Лоррейн пришла бы в восторг от такого диковатого цыганского облика – в книжке, разумеется, но не у себя в постели.

– Уж не побрить ли мне тебя? – пригрозила она, подумав, что уже само упоминание о женщине с бритвой в руке способно его пробудить. – Заменить утром твоего камердинера. Я в жизни не брила ни одного мужчину, но так как ты очень крепко спишь, то порезов не почувствуешь.

Она немного подождала, но Ардет не пошевелился. Ей показалось, что у него затрепетали ресницы, но он не открыл глаза даже после того, как она подергала отросшие волоски у него на подбородке и сказала, что он теперь похож на дикого зверя.

Потом его губы дрогнули.

Ага! Джини наклонилась над постелью и поцеловала Корина в губы. Это подействовало даже на Спящую красавицу, так почему бы не подействовать на спящего зверя?

Он ответил на поцелуй и попытался притянуть ее к себе одной рукой.

– М-м, какое приятное пожелание доброго утра, жена моя.

В этот момент Джини ужас как захотелось забраться в постель и лечь рядом с Ардетом, раз уж он проснулся, но он был еще очень слаб.

– Да, это и мне приятно, муж мой, только утро давно кончилось. Ты проспал несколько дней.

Он отпустил ее и потрогал свое плечо, ощутив некоторую болезненность и напряженность, однако не острую боль, как было раньше. Чувствовал он себя не слишком хорошо, но далеко не так, как совсем еще недавно. Он даже был голоден, ничуть не насытившись овсянкой, которой накормила его Джини.

– Ты считаешь, что мужчина может восстановить свои силы, питаясь жидкой кашицей?

– Я считаю, что ты должен делать то, что велит доктор, а кроме того, прошу выслушать меня. Нам нужно обсудить то, что я надумала.

Однако она не стала расспрашивать Ардета о его мнениях и намерениях, а просто сообщила о своих решениях, о том, как она собирается их выполнять и какие меры предосторожности предпримет. Поскольку даже такое элементарное действие, как глотание жидкой овсянки, пропади она пропадом, совершенно измотало Ардета, он понял, что далеко еще не готов снова взять в руки бразды правления. Он, правда, не смог удержаться от желания поддразнить Джини.