Желание - Трейси Гарвис-Грейвс Страница 65

О боже, уже так поздно! С бешено колотящимся сердцем отбрасываю одеяло:

– Джош, одевайся. Я разбужу твою сестру.

– Хорошо, – отвечает он и убегает.

Поднимаю с кровати сонную Джордан и велю собираться, затем бегу на кухню и готовлю завтрак. Батончики мюсли, бананы и сок – все, на что хватает времени.

Джош садится за стол и принимается за еду, а Джордан, в отличие от брата, заходит на кухню без особой спешки.

– Быстрее, Джордан, – говорю я. – Поторапливайся, хорошо?

Глаза мои горят, сердце отчаянно стучит, а ноги будто бетонные. Мы идем до угла и успеваем за пятнадцать секунд до приезда автобуса. Встречаем лишь Элизу с Трэвисом. Я даже рада, что сегодня утром нет Джулии и Бриджет. Потом смутно припоминаю, что Джулия до сих пор на лечении, а дом Бриджет опустел.

– Как ты сегодня? – спрашивает Элиза.

Мне становится немного легче от ее успокаивающего голоса и сочувственного взгляда.

– Нормально. Просто очень устала. Крис по-прежнему не разговаривает со мной. В основном переписываемся.

– Хочешь, составлю тебе компанию? Могу пропустить йогу.

– Не надо, – говорю я. – Спасибо. Наверное, пойду посплю.

– Хорошо, – отвечает Элиза и пожимает мою руку.

Возвращаюсь домой, бросаю ломтик хлеба в тостер, а когда он выскакивает, намазываю его тонким слоем арахисового масла. Мне не хочется есть, даже не знаю, смогу ли я, но выбора у меня нет. Уже после третьего кусочка съеденное просится обратно, но я сдерживаюсь и доедаю тост. Раковина завалена немытой посудой, а гранитная столешница заляпана, но я оставляю все как есть. Позже приведу в порядок и себя, и дом. Сегодня вечером возвращается Крис, а значит, придется дать достойное премии «Оскар» представление, чтобы за ужином дети не заметили напряжения между нами. Мы слишком хорошо умеем притворяться, однако я измотана до предела.

Такер терпеливо ждет рядом с пустыми мисками, я наполняю металлические контейнеры едой и свежей водой.

– Прости, дружок, – говорю я и сажусь, обнимая его и зарываясь носом в мягкую шерсть.

Наверху раздеваюсь до майки и трусов и залезаю под одеяло с головой, чтобы не мешал солнечный свет, льющийся из окон. Теперь я понимаю, почему люди так любят плотные шторы. Мне нужно отдохнуть от телевизора, как и от своей жизни. Сначала я ворочаюсь с бока на бок, но я так устала, что наконец мои мысли угасают.

Я закрываю глаза, и вскоре сон настигает меня.

* * *

– Клер, проснись, – говорит Крис, распахивая занавески.

Я щурюсь от резкого голоса в сочетании с ослепляющими лучами солнца, мне хочется по-детски закрыть уши руками. Крис говорит слишком громко, а может, это в комнате такая тишина. Понятия не имею, что муж здесь делает. Смотрю на часы, но это ничего не проясняет. Сейчас полдень пятницы. Крис должен готовиться к посадке на рейс, а не стоять в спальне, глядя на меня сверху вниз.

– Почему ты здесь? – спрашиваю я.

– Хотел поговорить с тобой. Сел на первый же утренний рейс.

– Подожди минутку.

Я медленно сажусь и свешиваю ноги с кровати, мне очень нужно в туалет. Натягиваю штаны для йоги и иду в ванную, чтобы облегчить готовый разорваться мочевой пузырь. Смотрюсь в зеркало, пока мою руки.

Да уж, выгляжу я отвратительно.

Кожа бледная, под глазами темные круги. Чищу зубы, затем собираю волосы в небрежный пучок. Выхожу из ванной, Крис уже ждет меня.

– Давай спустимся вниз.

– Хорошо, – отвечаю я.

– Хорошо, – эхом отзывается он и следует за мной.

– Почему ты легла спать? – спрашивает он, когда мы садимся на диван. – Обычно ты не спишь в течение дня.

– Я спала, потому что устала. Устала от того, что ты отгораживаешься при малейшей трудности. Устала волноваться, в порядке ли Дэниел.

Муж вздрагивает, будто одно упоминание о Дэниеле причиняет ему боль.

– Крис, я от всего устала.

Я не могу смотреть ему в глаза, боюсь, что снова разрыдаюсь, и от этого тоже устала. Проглатываю подкативший к горлу комок и смотрю на часы на стене за спиной у мужа. Жду, пока он не расскажет, зачем так рано прилетел домой, и мы не проясним все раз и навсегда.

– Клер, знаю, в тот вечер я не слишком хорошо все воспринял. Я просто совсем не ожидал, что ты скажешь мне нечто подобное.

– Я вообще не должна была тебе ничего говорить.

– Да уж, я даже жалею, что ты сказала.

Минуту мы сидим молча, затем одновременно подаем голос.

– Сначала ты, – говорит Крис.

– Когда я выписалась из больницы, то сказала Дэниелу, что мы больше не можем видеться. Хотя между нами не произошло ничего физического, мы были близки к этому.

Крис стискивает зубы, выглядит он так, будто готов услышать что угодно, только не это.

– Но мне показалось, что ты наконец решил побороться за меня, вместо того чтобы отпустить. Крис, а ведь я с каждым днем отдалялась. Понемногу, но все же.

– Почему ты проводила с ним столько времени?

Похоже, ему совсем не хочется услышать мой ответ, но раз он спросил, я должна быть честной.

– Крис, мне было очень одиноко. Одиноко и грустно. Я проводила с ним время, потому что он давал мне эту возможность. – Разворачиваюсь лицом к мужу. – Мне хотелось, чтобы на его месте оказался ты, но тебя не было рядом.

– Знаю, – говорит Крис. – Прости меня. За все.

– Ты делал то, что считал нужным. То, что считал лучшим для семьи.

Он пожимает плечами и качает головой, затем проводит ладонью по волосам.

– Но какой ценой? – спрашивает он.

Мне кажется, я уже ответила на этот вопрос.

– И ты прости меня, – говорю я.

Глядя в окно на задний двор, Крис с минуту молчит. Затем поворачивается и смотрит мне в глаза.

– Насколько я был близок? – спрашивает он. – К тому, чтобы потерять тебя?

– Не так близко, как ты думаешь, – отвечаю я, поскольку есть вещи, которые мужчине лучше не знать.

Крис тянется ко мне и обнимает. Он ничего не говорит, лишь гладит по волосам и крепче стискивает в руках, будто никогда меня не отпустит. И так мы сидим долгое время. Я вдруг думаю о том, что, возможно, Крис громче всего разговаривает со мной, когда молчит.