Крик души, или Никогда не бывшая твоей - Юлия Шилова Страница 65

Вернувшись в спальню, я подошла к окну, села на подоконник итрясущимися руками потянулась за полотенцем, чтобы вытереть выступивший на лбупот. Раз за разом я заставляла себя вспоминать пронзительный взгляд мужчины,который не сказал своего имени и назвал себя нелепым прозвищем Кот. Ялихорадочно думала, почему совершенно незнакомый человек произвел на меня такоеудручающее впечатление. Увидев меня, он испугался… Я не могла ошибиться, ониспугался. Его испуганное лицо отчетливо вставало в моей памяти. Какое странноепрозвище! Мне казалось, что я когда-то его слышала… Только вот когда…

И все же я вспомнила. По большому счету я даже не напрягаласвою память. Мне просто вспомнилась ночь, когда убили Александра… Эта быластрашная ночь, и она никогда не исчезнет из моей памяти. В этой ночи было двоемужчин в масках и один назвал другого Котом… Он так и сказал: «Кот, хватиттянуть время. Мочи его и дело с концом». А затем эти мужчины бежали за мной досамой реки… Они были в масках, и я не могла видеть их лиц, точно так же, какмужчины не могли видеть моего лица. Было темно. Преследователи видели толькомой силуэт. Они не могли меня запомнить, потому что мы не встречались лицом клицу. Было темно. Я убегала и смотрела только прямо перед собой… Значит этопросто обыкновенное совпадение.

И все же странно. Когда я уходила из гостиной, я спинойчувствовала его тяжелый взгляд. Но что могло его так напугать, почему онспросил, не виделись ли мы раньше?

Я увидела, как мой муж вышел вместе с двумя незнакомцами издома и направился в гараж к своему джипу. Мужчины подошли к иномарке, котораястояла у самых ворот. Один из них, прежде чем сесть в машину, обвел взглядомдом и увидел меня. Он растерялся, хотел улыбнуться, но улыбка не получилась, ион… оскалился. Мы не сводили друг с друга глаз на протяжении целой минуты, иэта минута показалась мне вечностью. Затем мужчина кивнул головой и сел в машину.Тут же показался джип моего мужа, который выехал следом за незнакомцами.

В комнату вошла Вера Анисимовна. Я ей приветливо улыбнулась.

— Анжел очка, а вы что на подоконнике сидите? —удивилась домработница. — Я хотела спросить, завтрак сюда принести?

— Нет, спасибо. Я спущусь.

— Тогда пойдемте. Я приготовила душистый омлет итворожную запеканку.

— Вера Анисимовна, вы когда-нибудь раньше видели этихмужчин? — Я не могла не задать вопрос, который сейчас занимал меня большевсего.

— Каких мужчин?

— Которые сейчас приезжали, чтобы встретится с Яковом.

— Они были у нас однажды.

— Когда?

— Буквально неделю назад. А раньше я их не видела.

— А кто они? — Я понимала, что задаю не самыекорректные вопросы, но уже не могла остановиться.

Вера Анисимовна вконец растерялась.

— Яков Владимирович мне не говорил, а сама я стараюсьлишних вопросов не задавать. А что случилось?

— Да нет, ничего. Просто один из мужчин на меня как-тостранно смотрел.

— Да вам показалось. А вообще, вы девушка оченькрасивая, вот на вас мужчины и смотрят, — попыталась успокоить меня ВераАнисимовна. — Я думаю, эти мужчины связаны с Яковом Владимировичем поработе, у них какие-то общие дела. Анжелочка, вам пора есть. Ваш малыш,наверное, уже проголодался, — ласково улыбнулась женщина.

— Какой малыш?

— Ну тот, который находится в вашем животике. Его женужно кормить.

— Да, конечно. Я скоро спущусь.

Вера Анисимовна ушла, а я, не слезая с подоконника, тупоуставилась в окно. Опять вспомнилась та ночь, когда убили Александра. «Кот, нетяни резину. Мочи его и дело с концом…» — звенело у меня в ушах. Разум говорил,что это просто случайность… Одинаковое прозвище, только и всего… Но моеподсознание говорило об обратном. Этот взгляд… и этот вопрос: «Простите, а мынигде не встречались с вами раньше?» Словно мужчина тоже что-то вспоминал,подозревал и сомневался. А может он хотел мне о чем-то напомнить…

Пошел дождь, потом начался ливень. Я пыталась выкинуть образмужчины по прозвищу Кот из головы, но у меня ничего не получалось. Больше всегона свете я хотела выйти на улицу и погулять под дождем, но с грустью понимала,что мне нельзя этого делать. Я могу простыть, а мне простывать нельзя, потому,что я ношу под сердцем ребенка. Наверное это так приятно, когда ты стоишь наулице и тебя поливает дождь. Теплый, летний дождь… Я вспомнила тот день и тотдождь, когда я бродила по московским улицам как только приехала в Москву.Струйки дождя щекотали мне шею, и я была неимоверно счастлива.

Я пыталась отогнать дурные мысли, но не могла с этимсправиться. Я знала, что сейчас моя жизнь в корне изменилась. С тех пор, как яузнала, что беременна, я стала настоящим солдатом, который пойдет на все длятого, чтобы защитить свое кровное. Именно беременность наделила меня такойнебывалой смелостью.

Я позвонила Галине. Она приехала ближе к обеду и, пройдя вгостиную, тут же попросила Веру Анисимовну сварить ей чашечку кофе. Севнапротив меня, она посмотрела усталыми глазами и как всегда, когда я прошу еесрочно приехать, испуганно, спросила:

— Что у тебя стряслось? Что на этот раз? Наводнение иликонец света? Я бросаю все свои дела и лечу к тебе, только потому, что тебесрочно захотелось со мной поговорить. Я у тебя как скорая помощь, ей-богу!

— Просто сегодня утром…

— Что же произошло сегодня утром? Твой муж не так натебя посмотрел или что-то не то тебе сказал?

— Да нет. К нам пришли гости…

Наклонившись к Галине, я начала делиться своими опасениями.Когда я закончила свой рассказ, Галина помолчала, глядя вслед Вере Анисимовне,которая принесла кофе, и спросила: