Хозяйка «Солнечного моста» - Ферн Майклз Страница 65

* * *

Прошло меньше недели. Однажды Мосс появился дома раньше обычного. Билли сразу поняла: что-то случилось.

– Почему ты дома? – спросила она, опасаясь услышать ответ.

– Билли, дорогая, я не могу остаться. Успею только собрать вещи и сразу же назад, но я хотел повидаться с тобой, прежде чем уехать.

– Уехать? Куда ты едешь? – Времени оставалось так мало, так мало. Она уже испытывала душевную боль при мысли о расставании.

– Этого я не могу тебе сказать, Билли. Ты понимаешь. Я уже связался с папой, и он организует твое возвращение в Штаты.

– Почему я не могу остаться здесь и подождать тебя?

– Ну, Билли, милая, не смотри на меня так. Зачем тебе здесь оставаться? Я не знаю, когда вернусь, а ты должна подумать о нашей дочке. Я не могу оставить тебя совсем одну на Гавайях. Это просто невозможно. У меня тогда не будет ни минуты покоя!

Билли упала Моссу на руки; она была слишком потрясена, чтобы плакать.

– Мне нужно знать, куда ты едешь. Нужно знать, когда мы увидимся снова.

– Выше нос, Билли. Ты ведь знала, что это рано или поздно случится. И папа тоже знал, когда посылал тебя сюда. От меня ничего не зависит, – тихо проговорил он. Подбородком Мосс опирался на макушку головы Билли, чтобы она не разглядела ложь в его глазах. Большой «Э» все еще находился в доке.

Билли таяла в объятиях мужа. Прижавшись головой к его груди, она могла слышать учащенное биение его сердца. Она должна держаться молодцом, это самое меньшее, что она может сделать для мужчины, которого любит и который вот-вот снова уйдет на войну.

Руки Мосса слегка дрожали, когда он гладил мягкие золотистые волосы жены. Он поступал по-хамски и понимал это. Но, черт побери, он тоже от многого отказывается.

– Дорогая, я должен идти. Береги себя и пиши мне. Каждый день, длинные письма. Рассказывай мне о Мэгги, о том, что происходит в Санбридже. Это позволяет мне чувствовать себя рядом с тобой. Передай привет папе и маме. Скажи им, что я напишу.

– Мосс, я так люблю тебя. Я этого не вынесу. Он приложил палец к ее дрожащим губам.

– Ч-ш-ш. Улыбнись, Билли. Улыбнись мне – такой я и хочу тебя запомнить.

Билли чувствовала себя разбитой и уничтоженной. И станет ли целой снова?.. Она помогла мужу упаковать вещи и проводила его до джипа.

– Я люблю тебя, Мосс, – сказала Билли и прильнула к мужу, в последний раз обнимавшему ее.

– Я знаю, что любишь, милая. Знаю.

На следующий день Билли Коулмэн уехала с Гавайских островов. Уехала беременной своим вторым ребенком.

* * *

В Санбридже Билли встречали домочадцы, поднявшиеся среди ночи с постелей. Билли слишком устала, чтобы подробно отвечать на все вопросы о Моссе и его делах, поэтому ограничилась кратким отчетом матери и Сету и сразу направилась в свою комнату. Они могут и подождать, пока она почувствует себя чуть бодрее и сможет выдержать долгую беседу, которой они жаждали. А сейчас Билли хотела увидеть свою дочь, подержать ее на руках, прижаться щекой к шелковистой головке. А потом спать. Как можно дольше.

– Что все это значит, в конце концов, Эгги? – спросил Сет. Агнес постаралась скрыть, каким смешным показался ей его ночной наряд. Она и не подозревала, что здесь до сих пор спят в ночных сорочках. Из красной фланели, с плохо подрубленным краем. Надо бы поговорить об этом с Титой. – Разве девочка не знает, что я весь день сидел как на иголках, ждал новостей о моем сыне?

– Она тебе все расскажет, Сет. Она устала. Возможно, наша цель достигнута, и Билли чувствует себя так, как это бывает на ранней стадии. Терпение. Завтра наступит новый день. С Моссом все в порядке, это самое важное. А сейчас иди спать, поговорим утром.

Боже, Агнес отсылает его, как мальчишку. Сет вскипел, но одного взгляда в глаза Агнес оказалось достаточно, чтобы прекратить дальнейшие попытки. Мед всегда действует лучше, чем уксус, что-то вроде этого Агнес и попыталась ему внушить.

Билли на цыпочках прошла по длинному коридору, ведущему из холла в детскую. Няня сразу же поднялась со своей узкой кровати у стены. Она поправила седые волосы и вздохнула, увидев Билли. Усталая улыбка появилась на лице молодой женщины, когда она склонилась к спящему ребенку. Девочка похожа на Мосса. По крайней мере, у нее его нос. Подбородок Билли, а нос отцовский.

Пожилая сиделка протянула руку, чтобы остановить Билли, когда та захотела взять спящую малышку. Билли выпрямилась и посмотрела ей в глаза.

– Ложитесь снова спать, няня. Я возьму свою дочь и подержу ее на руках. А потом сяду в ваше кресло и покачаю ее. Если вам не нравится то, что я собираюсь сделать, советую вам упаковать свои вещи и уехать прямо сейчас. Шофер, наверное, еще не спит, потому что только что привез меня из аэропорта. Решайте сами. Я очень устала и хочу подержать на руках мою дочь.

– Это нехорошо для ребенка. У нее колики, она нуждается в сне. Я никогда не позволяю будить моих подопечных по ночам, – сказала няня твердым голосом, но отвела глаза и медленно отошла к кровати. Ей еще никогда не отказывали от места. И начинать не стоило, подумалось ей.

Шелковистая головка была такой мягкой. От Мэгги веяло свежестью и чистотой. Как хорошо держать ее на руках. Почти так же хорошо, как обнимать Мосса в теплой постели. Мэгги икнула и срыгнула молоко.

– Совсем как твой папа, – улыбнулась Билли, унося спящего ребенка к креслу-качалке. Час спустя, когда глаза у Билли совсем слипались, она прижалась лицом к шейке малышки, запоминая запах и ощущение. Ее собственная плоть и кровь. Ее и Мосса.

Билли добрых пять минут стояла у колыбели, глядя на спящего ребенка, потом подошла к кровати няни.

– С Мэгги все в порядке. Один раз она срыгнула, я ее не разбудила. И сама не заснула, пока качала ее. Она крепко спит и, без сомнения, проспит до утра. Спокойной ночи.

– Я собираюсь поговорить об этом с мистером Коулмэном, миссис Коулмэн. Он одной мне доверил заботы о Мэгги.

Билли обернулась и снова приблизилась к кровати.

– На вашем месте я бы этого не делала, мисс Дженкинс.

Разумеется, если вы хотите продолжать работать здесь. Выбор, однако, целиком за вами.

Сиделка пристально смотрела на Билли. Ей хотелось поаплодировать молодой матери. Гавайи хорошо на нее подействовали. Может быть, старик не зря потратил свои деньги. Она кивнула.

Билли устало вошла в свою комнату и стащила с себя одежду. Она так устала, что не нашла в себе сил искать ночную рубашку и легла в постель голой. Она привыкла спать «в чем мать родила», как говаривал Мосс. Честно говоря, ей нравилось прикосновение тонких простыней к обнаженной коже. Билли заснула, едва успев коснуться головой подушки.

* * *

Допрос начался на следующий вечер за ужином.