Повелитель волков - Хизер Грэм Страница 65

— Ты можешь в не брать меня с собой, — осторожно произнесла она.

Она почувствовала, как его пальцы пробежались по ее спине, и ощутила невольный трепет. Это прикосновение породило в ее теле странную волну тепла, странные желания. Ей захотелось обернуться к нему, обнять его, прижать к себе. Она знала, что, если он уедет, она будет тосковать без него. Тосковать по его ночным ласкам, тосковать по силе и теплу его тела. Тосковать по тем восхитительным снам, что снились ей в его объятиях.

Но она не повернулась к нему. Что бы она ни сказала, что бы ни сделала, он все равно отправится на войну. И не возьмет ее с собой — он возьмет Бренну. Он оставит ее ждать возле чужого очага — пусть даже с любовью относились к ней хозяева.

— Некоторые жены, — сказал он, — бывают рады находиться подле своих мужей.

— Но ведь я не буду подле тебя.

— Будешь, пока мы не поскачем на север.

— И ты оставишь меня.

— А ты готова расстаться со мной прямо сейчас, любовь моя?

Она молчала. Он гневно закончил за нее:

— Конечно, ты готова. Ты готова пойти на что угодно, продаться самому дьяволу, лишь бы остаться дома!

И там, в Ирландии, ты будешь считать часы, и молиться о моем благополучном возвращении — лишь бы поскорее вернуться сюда, — он отвернулся и вскочил с постели. Мелисанда невольно залюбовалась его мощной спиной, широким разворотом плеч, узкими мускулистыми бедрами.

— А что будет, если ты не вернешься? — прошептала она.

— Тебя бы устроил такой конец? — спросил он, обернувшись.

— Это могло бы быть причиной отмены поездки, — упрямо настаивала она на своем.

Он обошел вокруг кровати, приблизился к ней и поднял ее лицо за подбородок.

— Неужели ты хочешь, чтобы я предал своего отца Мелисанда?

Она не сразу нашлась, что ответить. А потом вздохнула и снова отвернулась от него.

— Нет, я этого не хочу. Но ты рискуешь собой, рискуешь мной…

— Неправда, сударыня, даже если я и не вернусь, ничего страшного не случится. Станешь ли ты оплакивать меня? Или радостно сбросишь с себя цепи, что так сковывают тебя сейчас, и поплывешь домой, чтобы наслаждаться безраздельной властью над своими владениями?

Она встретилась с его взглядом и торопливо прикрыла глаза ресницами.

— Вы слишком жестоки, рассуждая таким образом милорд. Я никогда никому не желала смерти.

— Никому? Я что-то не заметил, чтобы ты убивалась по Джеральду!

— Ну, возможно, Джеральд был исключением — и лишь потому, что он убил моего отца.

— А как понимать то, — еле слышно произнес он, — что ты сама подняла на меня меч?..

Она отскочила от него, но он поймал ее и силой развернул к себе лицом.

— Я не собираюсь с тобой это обсуждать! — заявила она.

— А я собираюсь, — он крепко держал ее за плечи. — Может статься, ты зря боишься. Я вернусь, Мелисанда. Клянусь тебе! Я не погибну. И я никогда не позволю тебе сбежать, помни!

— Мой отец ни за что не покинул бы меня, — тихо промолвила она.

Золотистые его брови поползли удивленно вверх, холодные голубые глаза внимательно следили за ней.

— Не должен ли я это понимать так, что ты стала хоть немного заботиться обо мне?

— Не издевайся надо мной, Конар, — предостерегла она.

Его черты словно застыли.

— Я не издеваюсь над тобою.

— А ты? Ты сам? Даже тиран хоть немного, но заботится о своих рабах!

— Ну сколько раз я должен повторять, что за всю жизнь ничего не хотел, кроме обладания тобой.

— Хотел, — пробормотала она, потупив взор.

Его пальцы до боли сжали ее запястья.

— Я вернусь! — снова пообещал он. — Клянусь, я никогда не уступлю тебя Жоффрею! И я не умру, пока не дождусь наследника для этого замка.

«Скажи ему!» — кричало все у нее внутри.

Но она промолчала. Он обещал вернуться. Вот когда он снова доставит ее домой, тогда она и расскажет ему.

— Что с тобою? — нежно спросил он. Она лишь покачала головой.

— Мелисанда! Я умоляю тебя, не старайся скрывать от меня свои мысли за семью печатями! — промолвил он.

Мелисанда заглянула ему в глаза и увидела в них тревогу. Неужели он любит ее? Пока лишь несомненно одно — он хочет ее.

Его губы медленно приблизились к ее губам. Их поцелуй был страстным, возбуждающим, желание опять непреодолимо влекло их друг к другу. Вот она уже прижалась к нему, лаская тяжелое золото его волос, с уже привычным томлением ожидая прикосновения его рук…

С пронзительным скрипом отворилась дверь. Они отпрянули друг от друга, не в силах отвести горящие глаз.

— Милорд! — услышали они голос Свена. Он неловко прокашлялся. — Поторопитесь, пора подниматься на борт.

— Да, да! — откликнулся Конар.

Мелисанда больше не пыталась спорить. Она быстро умылась и оделась, ни говоря ни слова. На берегу предложил ей взять с собой Героя. Сначала она сомневалась. Но потом отрицательно покачала головой: она решила не брать Героя с собой, потому что боялась возможных трудностей с его доставкой обратно.

— Его дом — здесь, — пояснила она Конару. — Бедняга не приучен к твоей экстравагантной манере таскать лошадь повсюду за собой.

Вступая на борт корабля и прощаясь с Рагвальдом она уже решила, что не станет дожидаться Конара, что одна вернется домой задолго до него.

Она будет горячо молиться о его благополучном возвращении — но будет делать это дома.

Хотя на море слегка штормило, Мелисанда чувствовала себя прекрасно. Она уж стала думать, не могла Бренна ошибиться?

А та то и дело бросала на Мелисанду вопросительные взгляды, а однажды, когда их корабли шли борт о борт, даже поинтересовалась, как она себя чувствует.

Они сделали краткую остановку, чтобы пополнить запасы воды и провианта возле берегов Англии, а потом взяли прямой курс на Ирландию, в Дублин.

Встреча с семьею Конара могла бы быть гораздо более радостной, если бы Мелисанду не сжигало беспокойство об оставленном ею замке. Эрин встретила с распростертыми объятиями, требуя, чтобы ей рассказали обо всем, что произошло с ними за время их разлуки. Даже Рианнон и Эрик оказались здесь, так как и Эрик откликнулся на призыв отца и собирался тоже биться за свободу своего дяди.

Первый день, проведенный за городскими стенами Дублина, был в равной степени и радостным, и тревожным. Ведь несмотря на радость от встречи с любезными ее сердцу людьми, она ни на минуту не забывала, что собрались они здесь для того, чтобы отправить своих мужчин на войну.

Эрик провел этот день, не расставаясь со своим отцом, братьями, шуринами и многочисленными кузенами и дядьями. Мелисанда же пребывала в обществе Рианнон, Эрин и золовок, сидя в дамской гостиной — уютной, просторной комнате, полной воздуха и солнечного света. Эти покои Олаф Викинг возвел специально для своей жены — на удивление всей округе.