Любовь леди Эвелин - Тина Габриэлл Страница 65

Несколько часов спустя Джек сидел в библиотеке лорда Линдейла. Он уже послал за констеблем Флойдом Бирмингемом, и тело Саймона увезли. У Бирмингема было несколько вопросов, прежде чем дело будет закрыто, а Энтони в сопровождении другого констебля привез из Ньюгейта Рэндольфа Шелдона.

Джек оглядел комнату. Его коллеги, Рэндольф и лорд Линдейл, ждали Эвелин. Рэндольф стоял, неловко сгорбившись и сунув руки в карманы. Из-за большого количества людей библиотека казалась меньше, и в ней царило напряженное молчание.

Часы на каминной полке отсчитывали секунды. Нервы Джека были на пределе, и через десять минут он решил пойти на поиски Эвелин.

Брент остановил его и шепнул на ухо:

— Терпение, Джек. О ней позаботятся.

Открылась дверь, и на пороге появилась Эвелин в сопровождении доктора Мейсона и констебля Бирмингема. Тяжело опираясь на руку врача, она, хромая, подошла к обложенному подушками дивану у камина и села, положив забинтованную лодыжку на табурет.

После того как Джек прострелил замок мавзолея и освободил Эвелин, у него не было возможности поговорить с ней наедине. После смерти Саймона вокруг них постоянно были люди — друзья Джека, соседи, сбежавшиеся на крики, а потом констебли.

Эвелин заметила сжавшегося в углу Рэндольфа. Его и так худощавое лицо казалось изможденным, щеки запали. Она широко распахнула голубые глаза.

— Рэндольф!

— Здравствуй, Эвелин, — чуть слышно пробормотал он.

Эвелин повернулась к Джеку, и их взгляды встретились. Он видел, как менялось выражение ее лица. Страх, облегчение, благодарность и любовь? Ему хотелось подбежать к ней, обнять и поцеловать, но рука Брента на плече привела его в чувство. Даже после всего пережитого Джек должен был соблюдать приличия перед всеми этими людьми.

Его охватило негодование. Эвелин была так близко, и все же ему приходилось ждать.

Констебль Бирмингем откашлялся.

Полиция признала, что Саймон Гатри убил Бесс Уитфилд. Однако у меня еще есть вопросы, прежде чем мистер Шелдон сможет уйти.

— Подождите. — Линдейл взглянул на Рэндольфа. — Я должен кое-что спросить. Когда ты узнал о моих отношениях с мисс Уитфилд?

Рэндольф покраснел.

— Бесс призналась мне, что вы были ее покровителем, до того как я поступил на должность в университете, милорд. Я знал об этом несколько лет.

Линдейл тяжело вздохнул и коснулся руки дочери.

— Я должен извиниться перед тобой, дорогая. Прости, что не рассказал тебе о своем неосмотрительном поступке. Единственное мое оправдание — одиночество.

Ее глаза блестели от слез. Кивнув, Эвелин сжала руку отца.

Бирмингем снова откашлялся и сурово взглянул на Рэндольфа:

— Вернемся к делу, мистер Шелдон. Если вы знали о романе лорда Линдейла с мисс Уитфилд, то могли также знать и о том, что Саймон Гатри тоже был с ней близок.

Рэндольф нехотя кивнул.

— Бесс стала любовницей Саймона только несколько лет спустя. Она говорила, что студент Оксфорда показался ей интересным, но я точно не знал, что это был Саймон, пока она не дала мне дневник и я не понял, что Сэм и Саймон одно лицо. Я никогда ему ничего не говорил.

— Почему вы никому не рассказали о дневнике? — спросил Джек.

— Бесс попросила меня сохранить его в тайне. Но дело не только в моем обещании кузине. Я также хотел защитить моего наставника и моего лучшего друга. Я подумал, что если расскажу кому-нибудь про дневник и все узнают про роман лорда Линдейла и Саймона с Бесс, их станут подозревать в ее убийстве. Поэтому я спрятал дневник в библиотеке лорда Линдейла. Я и представить не мог, что Саймон способен на убийство!

— Саймон Гатри был не в себе, — заметила Эвелин. — Я никогда не замечала этого раньше, но сегодня, когда он одурманил меня эфиром и похитил, его поведение было очень странным. Он то и дело сжимал голову руками. Мне даже показалось, у него какой-то приступ.

Печальный вид Рэндольфа сказал Джеку, что Энтони уже успел ему сообщить о случившемся с Эвелин.

Рэндольф дрожащей рукой потянулся к стакану с водой. Сделал несколько глотков и поставил стакан на место.

— Хотя его поведение нельзя оправдать, но Саймон был болен. Год назад я сопровождал его к врачу из-за сильных головных болей. У него подозревали опухоль. Мы ничего никому не говорили, опасаясь, как бы он не потерял должность.

— Саймону было недостаточно места в университете, — сказала Эвелин. — Он собирался шантажировать богатых любовников Бесс, в том числе и моего отца.

— Счета от врача намного превосходили университетское жалованье Саймона. В дневнике упоминалось, что «Сэм» собирался шантажировать любовников Бесс, и я решил, что так он собирался расплатиться со своими долгами. Но я также знал, что Бесс не пойдет ему навстречу, и мне казалось, планы Саймона не увенчаются успехом без дневника.

— Вы ошибались, — заметил Джек.

Рэндольф серьезно взглянул на Эвелин:

— Я не хотел подвергать твою жизнь опасности. Я и понятия не имел, каким чудовищем был Саймон.

— Я тебе верю и не виню тебя, — ответила Эвелин.

— Мне было жаль Саймона из-за его болезни, к тому же я был уверен, что он мой лучший друг, поэтому я никогда не осуждал его за роман с кузиной. Не осуждал я и Бесс. О ней мало заботились в детстве, поэтому мужское внимание было ей так же необходимо, как вода или воздух. После смерти Бесс я лишь хотел защитить Саймона.

— Ваша верность чуть не стоила вам жизни, — ледяным тоном произнес Джек.

— И все же одно остается неясным, — сказала Эвелин. — Почему Саймон не сообщил властям, что Рэндольф скрывается в Шордитче? И почему он помог Рэндольфу во время потасовки в баре? Он ведь мог позволить сыщикам его арестовать.