Королева секретов. Роман об Анне Клевской - Элисон Уэйр Страница 65

— А кое-кто, наверное, сетует, — язвительно произнесла герцогиня Саффолк. — Это печальный день для реформистов.

— Меня пугает, что человек, вознесшийся так высоко, может быть так внезапно повержен, — сказала Анна.

Все знали, как полагался Генрих на Кромвеля, как далеко простиралась власть его главного министра. Враги Кромвеля, наверное, не дремали! И чтобы найти их, далеко ходить нет нужды. Глумливая усмешка на устах герцогини Ричмонд говорила сама за себя.

В тот вечер Генрих пришел в спальню Анны и с усталым видом грузно опустился в кресло:

— Вы, наверное, уже слышали о Кромвеле.

— Да, сир, слышала. Мои дамы сегодня весь день почти ни о чем другом не говорят.

Генрих вздохнул:

— Я хочу, чтобы вы знали факты, Анна. Я намерен, используя все возможные средства, вернуть религию в моем королевстве на путь истины. В этом я полагался на помощь Кромвеля. Но он слишком привязался к немецким лютеранам и подпал под их опасное влияние. Я испытывал подозрения, а потом, благодарение Господу, меня предупредили некоторые из моих главных лордов, что Кромвель действует вопреки моей воле и мнению парламента.

Анна опасалась, что те же самые главные лорды презирали Кромвеля за низкое рождение, открыто завидовали его стремительному карьерному взлету и ревновали к близости с королем. У них были совершенно иные мотивы для свержения своего врага, имевшие мало общего с вопросами религии. Но ей не стоило подавать виду, что она подвергает сомнению справедливость решений короля.

— Я пригрел змею у себя на груди! — прорычал Генрих, возбуждая в себе гнев. — Я уничтожу память о нем. Он величайший пройдоха из всех, рождавшихся в Англии.

«А как насчет меня?» — в страхе подумала Анна. Что будет с королевой, которую Кромвель усадил на трон? Если люди считали ее протестанткой или сторонницей Реформации, не падет ли на нее позор, связанный теперь с именем Кромвеля?

— Что с ним будет? — робко спросила она, зная, что, когда Генрих в таком настроении, ответ очевиден.

— Завтра будет издан и представлен в парламент билль о конфискации.

— Билль о конфискации? Что это такое?

— Акт, издаваемый парламентом, осуждающий изменника на смерть и лишающий его имущества.

— Значит, Кромвеля будет судить парламент?

— Нет, Анна, судебного разбирательства не будет. Парламент рассматривает свидетельства, изложенные в билле о конфискации, и действует соответственно.

Казалось несправедливым, что Кромвеля лишат шанса оправдаться. Но не ей, иностранке, критиковать английские законы.

В тот день, когда палата лордов одобрила билль, Анна выглянула в окно и увидела группу леди и джентльменов, которые прогуливались по саду у реки. Когда они приблизились, Анна узнала короля — его массивную фигуру ни с кем было не спутать — и крохотную женщину рядом с ним. Кэтрин Говард опиралась на его руку и хохотала.

Это сильно расстроило и напугало Анну. Норфолк и его партия снесли с пьедестала Кромвеля. Кэтрин Говард — племянница Норфолка. Неужели он использует ее, чтобы свергнуть и королеву тоже?

Анна отвернулась от окна и, подозвав Сюзанну, вместе с ней прошла в кабинет, который использовала как личную молельню.

— Мой добрый друг, скажите мне честно, — начала она, как только дверь за ними закрылась, — известно ли вам, что король выказывает симпатию к Кэтрин Говард?

По расстроенному лицу Сюзанны Анна сразу поняла, что это правда.

— Слухи появились еще в апреле, — сказала Сюзанна. — Мы не хотели тревожить вас, у вас и без того хватало проблем.

— Кто об этом знал? — спросила Анна; боль превратилась в злобу, что дамы посчитали необходимым таиться от нее.

Сюзанна замялась.

— Почти все ваши леди, мадам. — Она не смела взглянуть Анне в глаза. — Мы надеялись, это мимолетный каприз.

— Судя по тому, что я видела, и прошедшему времени, не похоже на простой каприз.

Анна не понимала, что печалит ее больше — само увлечение короля или то, что дамы не предупредили ее, особенно Сюзанна, ближайшая подруга, на которую она полагалась как на свои глаза и уши при дворе. Она чувствовала себя глупо.

Пришлось собраться и не дать воли слезам. Генриха Анна не любила, но она была его женой и королевой. Как тут не ощутить, что ее унизили, пренебрегли ею и выставили дурой?

— Скажите мне, что вам известно.

Сюзанне было не по себе.

— Кейт Кэри случайно услышала, как Кэтрин говорила герцогине Ричмонд, что король даровал ей земли. Это было несколько недель назад, когда мы впервые приехали в Уайтхолл. Кроме того, он подарил ей драгоценности. Она сказала об этом леди Рочфорд, а та — ну, вы знаете, как эта дама любит все преувеличивать — заявила, мол, она подметила, что его милость очарован Кэтрин больше, чем любой другой женщиной в его жизни.

Легко было понять почему. Кэтрин молода, грациозна и миловидна. Иметь такую любовницу — это потешило бы тщеславие Генриха. Его оживили бы ее юность и жизнелюбие. Это заставило Анну почувствовать себя старой, дряхлой и бесполезной.

— Они любовники? — шепотом спросила она.

Удалось Генриху с Кэтрин то, что не получалось с ней?

Сюзанна сглотнула:

— Она намекнула леди Рочфорд, что король взял в осаду ее добродетель, как сообщила нам с большим удовольствием эта дама, но добавила, что не запятнает семейную честь, даровав ему свою благосклонность. Мадам, ту же игру вела с королем Анна Болейн, и посмотрите, что из этого вышло.

— Она лишилась головы, — резко сказала Анна, в беспокойстве расхаживая взад-вперед по комнате. — За этим явно стоят Говарды. Я знаю.

Сюзанна беспомощно развела руками:

— Боюсь, вы правы. Леди считают, Кэтрин отнимает у вас привязанность короля.

Странно, но Анна не чувствовала особой неприязни по отношению к самой Кэтрин. Если ее поманил король, у глупышки не оставалось выбора и не было силы характера, чтобы отказать ему и противостоять кукловодам, которые, вероятно, хотели сделать ее королевой. Стареющий мужчина, Генрих мало что мог предложить юной девушке, но перспектива получить корону, вероятно, компенсировала это.

Анна злилась на Генриха, Норфолка и его фракцию, а также на тех, кто скрыл от нее правду и оставил пребывать в плену иллюзий. Ей, конечно, было и страшно тоже, потому что, если Генрих захочет жениться на Кэтрин, а это будет уже не в первый и даже не во второй раз, когда он решит возвести на трон фрейлину, то чего он только не сделает, лишь бы избавиться от нежеланной супруги.

— Кто еще знает об этой интриге? — Анна говорила с Сюзанной резко, глубоко задетая тем, что та скрыла от нее вещи, которые напрямую ее касались.

— Думаю, все, мадам, — прошептала Сюзанна.