Жених из Вегаса - Алина Савельева Страница 65

— Ромео… — шепчут карамельные губы, и на этом все.

Разрешаю себе один поцелуй. Долгий, нежный. Прощальный. И потому так трудно оторваться. Затягивает, дурманит, и — нет, мне от нее противоядия. Не знаю, как теперь остановиться.

Тискаю ее и неосознанно отступаю в тень, пока не упираюсь спиной в дерево.

— Проводишь меня до номера двадцать четыре в первом корпусе? — не без иронии спрашивает Стефи, и это отрезвляет. И цифру выбрала неспроста, и не даёт усомниться, что я как последний тупица попался на все ее хитрости. Даже Гришку подговорила. Дрянь.

— «До» номера неинтересно, с этим и твой электромен справится, — киваю ей на суперзлодея с шокером.

— Помнишь, я обещала найти твое слабое место, my devil?

— Вряд ли это можно назвать «нашла». Ты его создала, — ухожу от прямого ответа, потому что снова Стефи наступает шпилькой на горло.

Ей нравится показывать, что она никогда не проигрывает, даже если кто-то поддается ей намеренно, все равно не забудет нос задрать и показать свое превосходство. Доказать ей, что не всегда допустимо такое поведение, это как пытаться на надувной лодке заплыть снизу вверх на Ниагарский водопад.

— Сейчас ещё будет фаер-шоу, потом в клубе куча весёлых развлечений, как ты любишь. Оставайся с друзьями, Стефи.

Снова спасаюсь бегством и снова сижу в кабинете, вспоминая те дни, когда всё ещё можно было исправить, сделать иначе. И вдруг понимаю, что на столе лежит карта коктейлей с кричащими названиями: «Секс на пляже», «Французский поцелуй», «Мексиканская страсть»… Что за провокации? Кто это сюда принес?

От гаданий на эротической карте меня отвлекли шаги в коридоре.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошла Стефи. Медленно, мягко ступая, словно львица на охоте. Одним своим томным взглядом заворожила, пригвоздила меня к креслу, питона к ширинке.

Но не это главное. Она была в моей рубашке, туфельках… и все. Я уже догадываюсь, что она задумала.

Нельзя было ей давать в руки оружие. Никакого, даже на первый взгляд самого безобидного. Если бы я знал, что каждое мое слово будет использовано против меня, рассказал бы я ей об этой фантазии? Определённо, да!

Стефи, дрянь моя высшей пробы, плавно и грациозно, с обманчивой медлительностью забралась на стол. Глаза как у кошки перед прыжком, облизывают меня в предвкушении. Почти так же жадно, как я ее.

Добравшись до меня, скинула на пол наживку, теперь я уже не сомневаюсь, что это была именно она. И принесла этот список для гурманов сама принцесса преисподней.

Снова перестрелка, Стефи? Или перемирие перед моей казнью? Держусь из последних сил, когда она спускается ко мне на колени. Борюсь с желанием откинуть ее обратно на стол, вцепившись в подлокотники кресла, и сразу же чувствую, как на запястья опускаются тяжёлые обручи. Щелчок, и я прикован.

Это что, изнасилование? Жесткое принуждение и властное подчинение?

Я вообще-то против домашнего насилия… но не весь. У питона не то что нет возражений, он уже пристегнулся наручниками и перед тем, как получить кляп, потребовал подключения этой опции безлимитно и пожизненно.

Моя дрянная девчонка сделала эти ловушки заранее, и кресло оборудовала, и меня покорила. Уверен, не только здесь, а куда бы я н ушел, везде все готово у нее для глупого дьявола. Попался.

Она не жалеет ни мой свитер, ни футболку, разрезая ножницами ткань и оголяя торс. Сижу в разодранной одежде, один в один жертва маньячки. Можно быстрее к главному? Заманьячь меня полностью, детка!

Но нет, никакого сочувствия. Мучает меня дразнящими поцелуями, гладит прохладными ладошками по раскаленной коже и, покусывая шею и мочку, шепчет

— Так точно мимо не просыпешь…

Надо подумать, о чем это она? Но чем, интересно? Мои мозги расплавлены, там только одна мысль: Стефи-и-и, скорее сними эти чертовы штаны и трахни меня уже!

— Стефи-и-и-и-и! — рычу на наглую чертовку, когда она, спустившись на пол и стоя на коленях, продолжает гладить член через ткань брюк.

Моя идеальная шлюшка! Или шлюшка сейчас я? Да похер на эти роли. Я и не мечтал о таком, что Стефи будет стоять на коленях передо мной, в моем кабинете, поднимая глаза в тумане страсти, глаза, в которых я готов заблудиться навек, и, освободив новоявленного БДСМщика, заставит меня практически скулить от долгожданного прикосновения влажных губ, покрасневших от моих поцелуев.

Как же это остро и горячо! Меня выкручивает на этом кресле, вышвырнуло мигом в наш с ней вип-мир, нет спасения ни от нее, ни от дерзкого языка, который оставляет влажный след на питоне и хамит ему:

— Мой дрянной змей! Будешь послушным? — передразнивает меня моя любимая сучка.

Конечно, будет! Он в этом очень твердо уверен, как и в том, что потом ещё и по губам тебе настучит!

— Не болтай, Стефи-и-и! Делом займи свой ротик!

О, да! Не знаю, что там нельзя просыпать, но искры я точно сыплю вокруг нас, потому что во мне они уже не помещаются. Я состою из них, как взрывающаяся трансформаторная будка.

— Стефи-и-и… — хриплю сквозь стон, понимая, что ещё один кубок маячит на горизонте, прослыву скорострелом с ней.

Понимает с полуслова, вот всегда бы так! Сбрасывает рубашку, и у меня запястья ломит от желания все снова досконально изучить, каждую линию, которую помню до миллиметра.

Пока моя похотливая тюремщица забирается обратно ко мне на колени, успеваю отловить губами оба соска, призывно набухших, прикусить и облизать круглые сиськи, все это с позволения владелицы питона, сердца и прочих демонячьих деликатесов, конечно.

А потом мне разрешается только целовать шею, губы и наслаждаться изнасилованием. Питон дорвался до любимой и целует там каждую клеточку в своем жарком плену. Всех арестовала Стефи, оставьте нас обоих себе навсегда, госпожа!

Ладони жжет, потому что она в сантиметрах от них, но не дотянуться, по спине то и дело пролетают молнии, но мне мало этих плавных движений. Я хочу быстрее, глубже… я рулить должен!

— Ноги шире и держись! — прошу ее, сползая чуть ниже и упираясь ногами в перекладину стола.

Вот так-то лучше! Шлепки громче музыки на улице, и наконец-то не только стоны, но и вскрики моей девочки, которую подбрасывает от движений моих бедер, и только глядя на прыгающую грудь, можно кончить.

Блядь, стол упал! Вместе со всем, что на нём было. Хана ноуту.

— Руки, Стефи-и-и! — рычу на укротительницу и едва оказываюсь на свободе, обхватываю зад и дергаю на себя. Да, блядь! Да!

Одной рукой хватаю тонкую шею и остервенело слизываю ее карамельный вкус кожи, врезавшийся в память с первой встречи. Все, что достал, пометил. И у питона пирушка в разгаре, танцы с обжимашками под протяжный стон нашей с ним пленницы, и я беру третий кубок, кончая вместе с ней.