Неотразимый обольститель - Бетина Крэн Страница 64

– Что за бред – ведь она чувствует за собой вину, а нападки на людей, знающих о ней правду, – просто попытка отвлечь внимание от своего аморального поведения!

– Тогда назовите имена остальных свидетелей, видевших ее в «Восточном дворце», – заявил Грэм. – Мы сами обратимся к ним за подтверждением.

Линч в отчаянии посмотрел на Уинтропа, который залился краской, но ничего не мог сказать. Потом главный противник Беатрис оглядел пылающие гневом, обвиняющие лица коллег – членов правления и понял, что потерял даже ту слабую поддержку, которую имел.

– Мы ждем, Линч. – Грэм поднялся. – Имена свидетелей, которые, как вы настаиваете, вам известны. Уинтроп?

– Выходит, наше слово уже ничего не значит, – в ярости проговорил Линч, за руку таща Уинтропа к двери. – Идите вы все к черту... вместе с ней! С меня достаточно! Я выхожу из правления. И не вздумайте обращаться ко мне, когда ваши драгоценные акции обрушатся!

Они с Уинтропом прошествовали мимо Коннора, мимо охранника и сквозь толпу репортеров и служащих, собравшихся у зала заседаний. Секунду все смотрели на двери, за которыми они скрылись. Потом тишина взорвалась, и Грэм застучал молотком по столу, поскольку все заговорили одновременно.

Беатрис не знала, стоит ли радоваться всем этим признаниям. Она оглядела сидящих за столом, потом своих подруг-суфражисток, Присциллу и, наконец, Коннора. Неужели им все равно придется рассказывать правлению, что произошло на самом деле? И если придется, что это будет означать для него... для нее... для них?

– Джентльмены! – призвал к порядку секретарь Райт. – Думаю, из их поведения можно сделать вывод, что Уинтроп и Линч намеревались нанести урон власти правления тем, что сделали достоянием общественности ситуацию, которую мы уже обсудили и по поводу которой проголосовали. Они знали, что это пошатнет доверие корпорации и заставить нас отменить предыдущее решение. Какими бы ни были их мотивы...

– Их мотивы абсолютно понятны, – вмешался Коннор. – Их злобные нападки на миссис фон Фюрстенберг были частью плана, цель которого – захватить власть и диктовать свою волю правлению. – Он замолчал и посмотрел на Биби. – Миссис фон Фюрстенберг никогда бы не стала вести себя аморально или неэтично.

Беатрис подавленно молчала. Уже во второй раз он страстно выступал в ее защиту, невзирая на то что при этом рисковал своим положением.

– Ну хорошо, – заговорил Грэм, явно ощущая неловкость оттого, что должен был сейчас сказать. – Мы бы, конечно, приняли это объяснение, откуда взялись обвинения, предъявленные миссис фон Фюрстенберг... если бы она сама не призналась, что была в «Восточном дворце».

– Что? – Коннор, нахмурившись, посмотрел на нее.

– Да, я... я призналась, что была в «Восточном дворце»... однажды. – Она откашлялась. – Это был не самый лучший момент в моей жизни, но его нельзя назвать и моральным падением.

– Я могу объяснить, почему она там оказалась. – Присцилла вышла вперед.

– Нет! – Беатрис поспешно обогнула стол, чтобы удержать племянницу. – Я сама расскажу, почему я там оказалась. – Она посмотрела в огромные темные глаза девушки, мысленно запрещая ей говорить. – Все это началось, когда я по глупости...

– Когда она по глупости решила провести «миссионерскую» работу в моем заведении, – раздался резкий голос от дверей. – Заметьте, не я первая сказала насчет отношения ко всему этому.

Фигура в дверях демонстрировала выразительный наряд из черного и красного бархата и огромную, окаймленную перьями шляпу, Беатрис потеряла дар речи при виде Шарлотты Браун, которая, вытянув руку, оперлась о дверной косяк и оглядывала зал заседаний. Из-за плеча скандально известной мадам улыбались и подмигивали Беатрис несколько девиц из «Восточного дворца», разодетых в пух и прах. У директоров дружно отвисли челюсти.

– Привет, конгрессмен. – Шарлотта вплыла в зал и остановилась, оглядывая присутствующих. – Привет, миссис фон Фюрстенберг. – Она позволила своему взгляду задержаться на нескольких покрасневших лицах. – Привет... мальчики.

Пока она оглядывала зал, ее улыбка становилась все шире и шире, предполагая знание многих нежелательных фактов из жизни членов правления.

– Я и мой «Восточный дворец» угодили в колонку новостей. – Приняв обиженный вид, она продолжала: – Слишком яркий свет мешает бизнесу. Самое время мне разъяснить ситуацию. Вот эта ваша Беатрис была у нас всего один раз. Она появилась без моего разрешения и беседовала с некоторыми из моих девушек. – Шарлотта с гримаской негодования посмотрела на Беатрис. – Пыталась «перевоспитать» их. Убеждала их стать швеями или продавщицами. – Она хмыкнула. – Как будто кто-нибудь из моих девочек захочет поменять свою жизнь на эту тоску зеленую, столь уважаемую миссис фон Квохтенберг.

Беатрис застыла, крепко сжав челюсти, борясь с желанием укусить руку, протягивавшую ей помощь. Шарлотта поплыла по залу дальше, мимо группки суфражисток в строгих темных платьях с жесткими белыми воротничками, словно отметая их присутствие взмахом своих густо накрашенных ресниц.

– Я обнаружила ее на своей территории и попросила удалиться. Она отказалась. Мне пришлось попросить моего слугу, Панджаба, выдворить ее за пределы заведения. – Шарлотта улыбнулась, как будто с удовольствием вспоминая происшествие. – Он подхватил ее и понес задницей кверху, а она вопила всю дорогу как резаная. Все ее юбки завернулись, и взорам окружающих, к их радости, предстали ее «многоуважаемые» подвязки.

– В самом деле, миссис Браун, достаточно! – Беатрис больше не могла сдерживаться.

– В самом деле, миссис фон Лапсинберг. – Шарлотта подошла к директору Уильяму Афтону и с фамильярностью обхватила его рукой за толстые плечи. – Я не позволю, чтобы моя репутация профессионалки пострадала из-за того, что я, дескать, поощряю «любительские» развлечения. – Она принялась нахально вглядываться в лица всех присутствующих членов правления. – Ну что, мальчики, – ее медоточивый голосок явно нес предупреждение, – у вас есть какие-нибудь вопросы?

Директора старательно избегали встречаться с ней взглядом и торопливо отворачивались от девиц, которые, стоя в дверях, приветливо махали им и посылали воздушные поцелуи. Шарлотта взлохматила редеющие, смазанные бриллиантином волосы Афтона, потом улыбнулась и отпустила его.

– Хорошо. Я бы не хотела, чтобы меня обвинили в том, что я рассказываю детские сказки. – И она направилась к дверям.

Ее грудь вызывающе заколыхалась, когда она проходила мимо поджавших губы сторонниц суфражистского движения. Оглядев строгих дам, Шарлотта пробормотала как бы про себя, но так, чтобы они хорошо расслышали:

– О да. Мы еще долго-долго будем заниматься своим делом.

Как только она исчезла за дверью, негодующее пыхтение суфражисток смешалось с неприкрытыми вздохами облегчения членов правления. Грэм призвал их вернуться к обсуждению вопроса повестки дня.

– Итак, миссис фон Фюрстенберг, – произнес вице-президент, промокая лоб носовым платком, – похоже, что вы отправились в «Восточный дворец», чтобы спасти заблудшие души. Весьма неподходящее занятие, какими бы благородными ни были ваши мотивы. Вы могли бы рассказать нам об этом и избежать всей путаницы.