Пленница - Хизер Грэм Страница 64

Джеймс молчал, понимая, что Дикий Кот прав.

Между тем мужчины, попрощавшись с женами, садились на коней. Уоррен подъехал к дочери. Ее чудесные глаза, устремленные на него, не выражали ничего, кроме усталости. Только пальцы, вцепившиеся в забрызганный кровью фартук, свидетельствовали о том, что она взволнована.

Отеческого поцелуя не последовало, и ни одна слезинка не скатилась по щеке дочери. Насмешливо скривив губы, она отсалютовала Уоррену, и тот отправился в путь, возглавив своих солдат.

Джеймс с облегчением вздохнул. Тила, стоя у ворот, провожала взглядом солдат. Значит, она не уезжает, а остается в форту, в безопасности.

Дикий Кот выругался и, едва солдаты отъехали, спрыгнул с дерева.

Джеймс не последовал за ним. Он неотрывно смотрел на Тилу. Подошел Джошуа Брэндейс и встал рядом с ней. Обняв девушку, он повел ее в госпиталь. Джеймс вцепился в ветку дуба. Его пронзила боль. В чем дело? Ведь он сам неустанно убеждал Тилу выйти замуж за Харрингтона и убраться к черту из этих мест.

Но она не уехала. И теперь Джеймс, молясь о ее безопасности, испытывал муки желания и ревности. Наконец он последовал за Диким Котом. Она в безопасности и не уехала с Уорреном.

— Я убью его! Я найду возможность убить его! — яростно воскликнул Дикий Кот.

— Но не в форту, — отозвался Джеймс.

Дикий Кот печально взглянул на него:

— Не в форту.

Отвязав своих лошадей, они поскакали прочь. Джеймс оглянулся, пытаясь отделаться от неприятного ощущения. Форт Деливеренс казался особенно неприступным на фоне восходящего солнца. «И все же, — подумал он, — Тила должна покинуть его».

Он не поехал с Диким Котом к холму, где временно обосновался Оцеола, а направился по тропе вдоль небольшого озера к месту, знакомому ему с детства, туда, где сосновые иголки устилали землю. Там пока еще можно было обрести покой'. И уединение. От белых. От семинолов. И от всего, что происходило между ними.

Не прошло и суток после отъезда Уоррена, как Кэти пришла к Тиле в госпиталь.

— Дорогая, генерал Джесэп сообщил, что ты завтра уезжаешь с капитаном Майерлингом, который направляется со своей ротой на север, в Сент-Августин. Оттуда корабль «Добрый Брайан» доставит тебя в Чарлстон.

«Так скоро! — Тилу охватила паника. — Так скоро!» Но тут она напомнила себе, что решила уехать в тот момент, как, увидев «работу» Выдры, утратила силы и надежду. Да, надо оставить позади эту обитель смерти, болезней и мук.

Услышав, что Тила хочет уехать, Джошуа сообщил об этом Джесэпу. Джесэп намеревался сказать и Уоррену, и Харрингтону, что сам настоял на этом.

— Ах, Тила, ты такой верный друг. И я так тебя люблю! Мне будет очень недоставать тебя. — Кэти крепко обняла девушку. — Но, моя дорогая, хотя многие мужчины и очарованы тобой, здесь есть и такие, кто обозлен твоим сочувствием к врагу. Дома тебе будет куда лучше.

Дом. Тила любила Чарлстон. Это прекрасный город. Она всегда будет любить его. Но он так далеко! А здесь…

Здесь — Джеймс. Но где? Она не нужна ему. Здесь ее душа, ее сердце. Ожидающие чего-то, мятущиеся. Она не может уехать. Но должна!

— Как хорошо, — отозвалась Тила, пытаясь улыбнуться. Да, она отправляется домой. Далеко, очень далеко. Может, там ей удастся иначе посмотреть на все это и излечить свои раненые сердце и душу. Может, удастся забыть его. Тила не получила от него ни одной весточки, ничего не знала о нем так давно! Возможно, Джеймс уже забыл ее имя.

— Тила? — встревожилась Кэти.

— Кэти, ты просто прелесть! Я тоже буду очень скучать по тебе. И каждый день молиться за тебя. Наверное, мне пора… собирать вещи. — Она направилась было к двери, но обернулась:

— Майерлинг… Капитан Майерлинг? Это не тот…

— Да, он весьма удачно воюет с индейцами, дорогая! Уничтожил целые деревни, даже освобождал высоты для военных. Мужественный и надежный человек. С ним ты будешь в безопасности.

В безопасности… Да, в безопасности. О Господи, хоть бы путешествие закончилось побыстрее! Майерлинг очень похож на ее отчима. Тот наверняка поручил бы Майерлингу сопровождать ее. Капитан и в самом деле убил много индейцев. Юношей. Женщин. Его подчиненные хвастались своими подвигами. Другие солдаты — даже непримиримые враги индейцев — шепотом рассказывали о его жестокости.

Но разве это имеет значение сейчас, когда она приняла решение уехать. Уоррена здесь нет, и он не помешает ей. Тила покинет форт утром, а с вечерним приливом — и Флориду.

Джеймс не спал, а скорее дремал, настороженно прислушиваясь. В ночи раздался крик птицы. Но нет, это не птица. Он вскочил, быстро покинул свое укрытие и, затаившись, ждал.

Спустя мгновение он понял, что сквозь чащу пробирается всадник, и пошел вперед, навстречу Дикому Коту.

— Я ехал, обзывая себя дураком. Но ведь я друг человеку, несомненно, готовому отдать жизнь за свой народ, с кем бы ему ни пришлось сражаться.

Джеймс кивнул, принимая похвалу:

— Что случилось?

— Через час из форта Деливеренс выйдет отряд во главе с капитаном Майерлингом.

Майерлинг. Ненавистный всем воинам. Выдра, конечно же, не упустит шанса добраться до него.

— Сколько человек он ведет?

— Две роты. Пятьдесят — шестьдесят человек.

— Выдра уничтожит их. — У Джеймса заныло сердце. Эти люди обречены. Его охватило чувство утраты и жалости, хотя он понимал, что возмездие справедливо. Майерлинг заслуживал смерти, ибо собирал уши убитых им индейских детей. Но ведь с ним будут и те, кто пострадает безвинно!

— Твоя рыжеволосая колдунья отправляется с ними, — сказал Дикий Кот.

Похолодевший от ужаса, Джеймс не сводил с него глаз. ;

Наконец он молча бросился к своему жеребцу. У него не было ни одной лишней секунды.

Типе трудно было расставаться с Кэти, на еще труднее — с Джошуа Брэндейсом. Она до конца не осознавала, как глубоки его чувства к ней, пока он не обнял ее на прощание. Это крепкое объятие мало походило на дружеское.

Да и сама Тила не понимала прежде, что он значит для нее. Девушка любила его как друга — хорошего, надежного, верного по гроб жизни.

Капитан Майерлинг спешил.

— Светает, мисс Уоррен. Пора отправляться. Мне и моим людям предстоит двинуться в обратный путь сегодня вечером. Джошуа отпустил ее.

— Если захочешь вернуться, сразу напиши, ладно?

— Конечно.

— Нет, я не позволю тебе вернуться. Ни один человек в здравом уме не пойдет на такое. Я чертовски рад, что ты уезжаешь.

Она улыбнулась:

— Спасибо!

Брэндейс поцеловал девушку в лоб и посадил на красивого черного кавалерийского жеребца.