Полынь и мёд - Лина Манило Страница 64

Роман.

– Я уснула? – Ксюша резко подскакивает на кровати, ошалело смотрит по сторонам, но когда видит меня, успокаивается.

– Ага, – киваю, а Ксюша переводит взгляд на окно. Такая красивая сейчас, такая нежная.

Натягивает простыню повыше, словно почему-то вдруг стала слишком стесняться своей наготы, а я сжимаю руку в кулак. До хруста, до боли. Ксюша сама не осознаёт этого простого, но такого показательного жеста, который, уверен, последствие всего того дерьма. Ненавижу.

– Ты меня раздел… – замечает, улыбаясь.

– Конечно. Не в одежде же тебе спать, и не в обуви.

– Я так резко отключилась, – бормочет, ёрзая на кровати. – Это совсем на меня не похоже. Сколько я спала?

Я смотрю на часы, подсчитывая в уме, и отвечаю:

– Шестнадцать часов.

– Ничего себе, – выдыхает, а я хлопаю себя по коленям и поднимаюсь на ноги. – А ты? Ты спал? Ты бледный очень, уставший… и глаз ещё этот, губа. Тебе к врачу нужно!

Ксюша суетится, соскакивает с кровати, обмотанная этой несчастной простынёй. Будь она проклята, тряпка эта. И люди, по вине которых моя девочка в таком состоянии.

– Успокойся, со мной всё хорошо. Я отлично себя чувствую. И да, пирожки потрясающие.

Ксюша улыбается, довольная собой, но за радостью приходит печаль.

– Ты… читал моё письмо? – тихо спрашивает, а я киваю. – Глупость, да?

Я ничего не говорю, потому что все слова кажутся пустыми и лишними. Не в этой ситуации, не в нашей жизни, когда в сказанном самыми близкими было слишком много лжи и лицемерия. Вместо всей этой ненужной чепухи, я обнимаю Ксюшу и прижимаю к себе так крепко, чтобы хотя бы попытаться помочь и забрать часть тревог.

– Ты умница, что пошла в полицию, – тихо говорю, целуя её спутанные после сна волосы. – Я горжусь тобой, правда-правда.

– Спасибо тёте Кате, – Ксюша вздыхает и гладит меня по спине, тычется носом в грудь, и из-за этого её голос кажется глухим-глухим. – Она наша соседка по даче, самая чудесная женщина на свете. Я вас обязательно познакомлю, она замечательная.

– Хорошо, что в этом гнилом мире ещё осталось место хорошим людям.

Я благодарен этой незнакомой тёте Кате за то, что не оставила Ксюшу одну. Пусть сам не до конца во всём разобрался, но семи пядей во лбу быть не нужно, чтобы понимать, как моей девочке было тяжело остаться совсем одной после всего случившегося.

Все эти часы я так и не смог сомкнуть глаз. Так и просидел в кресле, любуясь спящей Ксенией, а душа отчаянно требовала действий. Первым желанием было схватить эту дуру сестрицу за волосы и хорошенько дёрнуть, чтобы мозги свои включила. А потом захотелось найти этого Виталика и скинуть его труп в реку. Чтобы его кости обглодали голодные рыбы. Но это первые порывы, а они всегда ошибочны и фатальны. Жизнь научила меня, что торопиться в таких вопросах нельзя – одни проблемы от этого. Да и оставить Ксюшу одну я не смог. Не после того, что она пережила.

Сейчас мы стоим в центре комнаты, а я думаю о том, что полиция, скорее всего, ничего не сделает. Законы – ещё то решето, и бороться с этим практически невозможно. Я, конечно, найму адвоката, даже дам на лапу, кому следует, но веры в правосудие, даже оплаченное, маловато. Ну что ж, будем выкручиваться своими силами.

Пока Ксюша спала, я придумал пару вариантов. Осталось только претворить идею в жизнь.

– Ксюша, я тебе даю пару дней выходных, – говорю, снова глядя на часы. Время не ждёт, нужно торопиться. – Отоспись, приди в себя и даже не думай спорить.

– Но… работа же. Зачем выходные? Я в порядке.

Вот же трудоголик.

– Я счастлив, что всё в порядке. – Приподнимаю пальцем её подбородок, а Ксюша хмурится, упёртая. – Только сейчас я не твой мужик. Сейчас я твой начальник, потому даже слышать ничего не хочу.